Государь поневоле - [55]

— А чего? Больше шутих нет? — спросил царь обижено.

Яков ответил быстрее своего мастера:

— Есть ещё одна, как герр Гримман говорит — "Град Коллосаль" — Тот же при этих словах слегка взбледнул лицом.

Мне такая реакция старого Фрица совсем не понравилась. Но перехватить управление и отказаться от продолжения потехи не успел.

— Так несите, чего ждёте!

Да, эта ракета была поистине "Гранд Коллосаль" — больше метра в длину, с широкими стабилизаторами и утолщением в головной части. Установили её метрах в пятидесяти от нас на специальных обитых медью направляющих, закреплённых на бревенчатом плоту. Понадобилось отрядить восьмерых солдат для того, чтобы принести это сооружение. Тем временем Яков отмотал длинный шнур и посмотрел на меня. Я уже справился с Петром и полностью контролировал действия. Но, даже догадываясь, что сейчас будет, я не решился остановить этот эксперимент. Как заворожённый медленно кивнул.

Пробег огонька по фитилю, и огненный смерч бьёт в землю, зажигая плот и направляющие. Ракета с визгом взлетает в небо. Но, не успев высоко подняться, она поворачивает к дворцу, затем вниз прямо на заворожено наблюдающих за ней людей. Я уже было подумал, что "усё кина не будет", но эта "Гранд Колоссаль" ещё раз меняет направление полёта и проскочив над нашими головами врезается точнёхонько в сруб. Тут кто-то сбивает меня с ног и накрывает своим телом. Из-за этого я не вижу, а только слышу большой "бадабум".

"Уф! Пронесло! Слава богу, только в смысле ракеты! Ну, щас кому-то будет "бо-бо" за такие шутки!" Сталкиваю с себя неизвестно откуда взявшегося Голицынского холопа и понимаюсь. На другом берегу горят разбитые в щепу брёвна избушки. Большого пожара нет, так как рассыпавшаяся из сруба земля засыпала остатки адского снаряда. Мои сопровождающие ошарашено смотрят на это действо глупыми глазами. А вот головорезы, которых мне кравчий дал в телохранители-"оберегатели" не растерялись. Двое догоняют убегающего Гриммана, двое метелят Яшку, а один так и стоит возле меня, готовый опять, в случае опасности, закрыть государя своим телом. И над всем этим разливается зарево начинающегося заката.

"Блин! Чего, это было? Шимоза или пироксилин? Чего-то он значительно более мощного, чем порох, положил в ракеты! Как это только не взорвалось раньше времени! Рисковый парнишка!" мягко не пускаю к управлению телом испугавшегося, и от того наливающегося гневом, Петра. Яков-то определённо под вселенцем. А если и нет, то такого самородка по любому надо изолировать.

— Довольно! — это я увлёкшимся избиением Якова "оберегателям". Тем более, что к ним уже подключились очухавшиеся "робяты", и от дворца спешат солдаты охранной роты. — Довольно! Оставьте же его!

Не сразу, но избиение прекращается. У помощника канонира уже заплыл один глаз и разбит нос. От былой насмешливости не осталось и следа. Сквозь разбитые губы он пытается обратиться ко мне:

— Государь, дозволь объяснить, не казни!

Пётр во мне закипает гневом, боится, что это подсыл от стрельцов или от Софьи. С трудом удаётся его отговорить от поспешных действий. Хотя я сам тоже не уверен — может этот попаданец решил сыграть "против антихриста" в одиночку. Лучше решение отложить до утра, остыть. Ничего с ним не случится, если под замком ночь посидит. Говорю солдатам:

— В холодную его!

Отворачиваюсь. Вот как раз на шум спешит Майор. С Яшкой и волокущими его солдатами он разминается шагах в двадцати от меня. Те узника держат низко склонённым, профессионально заломив руки, и Борис не может видеть лица "арестанта". Подбегает ко мне:

— Что случилось, государь! Подсыла споймали? Отчего шум?

Я пользуюсь тем, что близко от меня нет никого и вполголоса отвечаю:

— Да, нет. Расслабься. Просто Химика. Он ведь должен был в Брюса вселиться, вот и вселился.

— Так чего ж ты, его не отпустил? Или думаешь, что Антон, если бы хотел тебя убить, то не получилось бы? — Князь порывается идти вслед за узником.

— Подожди, Майор — тут я замечаю, что к нам подошёл Василий Долгоруков и говорю громче — Ты, князь Борис Алексеевич, спытай сего вора сам. Да в приказ его не отправляй к Ромодановскому. Надобно тако ж словить немца Гриманна, что был с ним, да поспрошать их врозь.

Василий, видя, что я занят с кравчим, всё равно не уходит. Мнётся. Я поворачиваюсь к нему:

— Государь, матушка-царица кличет тебя.

— Передай, что буду опосля. Некогда мне. Да скажи, что здоров и то не подсыл был, а потеха. Князь Борис Алексеевич сам сыск учинять будет. Иди, — отсылаю его во дворец.

Понимаю, что надо бы прогуляться, посмотреть на результаты столь удачного попадания боевой ракеты в сруб. С собой приглашаю кравчего и неспешно спускаюсь по лугу. Майор идёт рядом. За нами на отдалении идут два "оберегателя" и несколько "робяток".

Пользуясь тем, что усилившийся к ночи ветер дует нам спину, завожу с Дудыкиным откровенный разговор:

— Ну что, Майор, полагаешь, что успешно вселился твой Антон в Якова Брюса?

— Вполне, Пётр. И он тут успел устроиться.

— Чем он снарядил ракеты? Шимозой?

— Нет! Думаю, что пироксилином.

— Вот ведь безбашенный! Как он сумел-то? Это ведь не так просто. И пронести не побоялся!