Государь - [121]

«Или же я могу просто уйти, – сказал он себе. – Свой долг я выполнил. Я пришел в лес убить Силону, но не могу провести остаток жизни, ища ее».

Этот аргумент не подействовал. Он знал, что Силона все равно явится к нему. Она нуждалась в нем больше, чем он желал ее. Он был уверен, что даже если ему вздумается убежать в самый дальний угол Тиира, она последует за ним в виде его снов и его безумия.. От нее теперь было не скрыться.

Если он еще и мог что-то сделать, то только ускорить исход. Линан встал, огляделся кругом. Одна часть леса казалась более темной и даже более зловещей, чем остальная чаща, и он инстинктивно понял, что именно в той стороне находится сердце царства Силоны. Он зашагал туда. Только его шаги и звучали в темноте. Через несколько часов, когда, насколько он мог судить, солнце достигло высшей точки, Линан ненадолго остановился. А вот шаги на какой-то миг не стихли. Он сделал вид, что не заметил этого.

И последовал дальше, все той же ровной поступью. Незадолго до вечера он снова внезапна остановился. И снова такой звук, словно у его шагов появилось эхо. Он знал, что это не Силона, которая не могла выходить при свете дня. Кто-то следовал за ним всю дорогу, от самого Даависа. Эйджер? Нет. Горбун был отличным наездником, но давние изуродовавшие его раны не позволили бы ему ходить так быстро, и уж тем более ходить бесшумно. Значит, Гудон? Возможно. Коригана? Нет. Она наверняка осталась бы с армией. Дженроза?

Да. В этом был смысл. И тогда он внезапно понял, что это она освободила его от безумия там, в Даависе. Только Дженроза могла обладать подобной силой, а то, что именно Дженроза и дала ему кровь Силоны, сообщало ее магии дополнительную силу воздействия. Что там сказала Силона насчет Дженрозы? Что она та, которую он любит. Он отрицал это – и только теперь начинал понимать, сколько лжи было в его словах. Он говорил себе, что это неправда, поскольку она предпочла ему Камаля. Не следует ли ему позвать ее? Не боялась ли она, что он по-прежнему безумен? Или даже одержим?

Да, пора положить конец этой странной игре.

Он быстро повернулся кругом, улыбаясь во весь рот.

И увидел мужчину.

Тот стоял шагах в тридцати-сорока от него, между серых стволов двух семяглавов – больше силуэт, чем фигура.

– Я знал, что ты услышал мои шаги, – сказал незнакомец. В голосе его слышалось что-то смутно знакомое. И даже что-то смутно знакомое проглядывало в силуэте.

Улыбка Линана исчезла.

– И давно ты следовал за мной?

Незнакомец переместился, но не к Линану, а в обход него, словно их разделяла невидимая стена.

– С того мгновенья, как ты вошел в лес.

– Ты был со мной прошлой ночью, – сказал Линан, вспомнив тихие шаги.

– Я следил за тобой.

К этому времени он уже оказался между Линаном и самой глушью леса, и Линан увидел, что на незнакомце короткая куртка.

– Кто ты?

– Думаю, ты зашел достаточно далеко, Линан Розетем. Возвращайся к своим людям.

Линан зашагал к нему. Незнакомец сперва отступил, но затем остановился, расставив ноги в стороны, словно желая физически преградить ему путь. Приблизившись к нему, Линан смог получше разглядеть его. Длинные волосы незнакомца свисали ниже плеч, подобно крысиным хвостам, а одеждой служила куртка, которая была ему слишком мала; но он слегка наклонил голову, и тени мешали Линану разглядеть его лицо.

– Ты зашел достаточно далеко, – повторил незнакомец. – Возвращайся. Я тебя не трону.

Линан продолжал наступать на него.

– Я зашел так далеко, чтобы увидеть королеву, и не стану теперь возвращаться.

– Королеву Мертвых, – хрипло рассмеялся незнакомец. – Она сама наведывается, к кому пожелает.

Линан обнажил меч.

– Теперь уже нет.

Незнакомец поднял голову, и Линан встал как вкопанный.

– Ты знал меня некогда, – сказал незнакомец.

Сперва по Линану ударил запах. Он поднимался как испарения от гниющей силосной ямы на заднем дворе. Лицо и правда было знакомым, но слишком многое оставалось еще в тени…

А затем он понял, что это вовсе не тень.

– Я по-прежнему знаю тебя, – сказал Линан, пытаясь совладать с голосом.

Он отступил на шаг.

Знакомый незнакомец распахнул куртку.

– Я и после этого по-прежнему приглядываю за тобой.

– Рохет, – жалко прошептал он.

И вспомнил, каким был этот лесничий, когда помогал Линану и его спутникам спастись из когтей Силоны после того, как они впервые повстречались с ней: гордым, сильным и решительным. Взяв куртку Линана, Рохет хотел сбить вампиршу со следа путников.

– Обман с курткой сработал на две ночи. Силона вернулась к моей деревне, думая, что вы по-прежнему у нас.

– Мне жаль…

– Но ее, видишь ли, кое-что вело. Она почувствовала Ключ Силы, висящий у тебя на шее.

– Мне жаль…

– В конечном итоге меня ничто не могло спасти. – Рохет шагнул вперед. Луч света упал на то, что осталось от его щеки, показывая белевшую под ней кость. – Я поплатился за свое гостеприимство.

– Ты стал одним из ее гончих псов.

– О да, – мрачно засмеялся Рохет. – Я пасу ее дичь. Однажды я захватил Белару. Ты помнишь мою жену?

– Да.

– Ее больше нет.

Голос Рохета сделался тяжелым от горя, но нес в себе и непристойное подспудное веселье.

– И Мира, маленькая Мира. Тоже пропала. И Сиба…