Гостья из Будущего 2020 - [47]

Посмотрела современное состояние этой отрасли и пришла в ужас. Не удивительно, что первые поселенцы не смогли выжить. Они были просто обречены, ещё до вылета.

А когда сознание уже было не в состоянии усваивать информацию, попросила Марковича: А можно ли помыться в ванной? Тот как-то торопливо согласился, и даже показал, что нужно включать слабый напор горячей воды для постоянного подогрева. И не бояться, что вода перельется через край, мол, вот здесь перелив.

А вот когда я попросила, не портрет ли мне спинку, как вчера, что-то неразборчиво пробормотал и быстро ушёл. Жаль. Ну что ж, одним удовольствием меньше, ничего не поделаешь.

А вечером, когда я все еще плавала в относительной невесомости, опять пришёл Николай. И они с Марковичем долго спорили и даже кричали друг на друга. Интересно, здесь все аборигены такие эмоциональные, или я встретила какую-то девиацию? В нашем социуме такой накал эмоций сразу же купировали бы персональные клайморы, а то и вызвали бы медицинскую службу. Ведь любые проявления излишней эмоциональности вредят… Или в этом социуме это не так? Или это наши энвироменталисты и социологи перестраховываются? Непонятно.

Оказалось, что аборигены не сумели прийти к решению, и решили спросить… меня! Не специалиста по конфликтам, не трактователя законов, не регионального координатора, а меня! Которая вообще ничего не смыслит в местных реалиях. Да, логики в действиях местного общества все меньше. И как к нему приспосабливаться?

Оказывается, с Николаем связался его родственник («один козёл», как назвал его Маркович), и попросил сдать в аренду на сутки комнату, которую выделил мне Маркович. Мол, этот «страдалец» (с какой-то приставкой, я не разобрала), очень хочет провести здесь встречу с кем-то, чтобы совершить что-то (тут я не поняла, но не стала уточнять: они о самой встрече и об этом действии говорили недомолвками, но как о чем-то всем известном).

Но проблема в том, что этот родственник не знает (и не должен знать) о моём существовании. Так что есть два варианта: или они куда-то отправят родственника (тут я опять не поняла, куда: они говорили просто «пошлем»), или мне придётся отправиться с ними на дежурство («на сутки», как они это назвали).

Но что я могу не волноваться, в дежурке можно подключить ноут, и там даже есть отдельная комнатка…

Конечно, я выбрала выйти с ними. Ведь это будет первый сознательный выход в новый для меня мир! Да и «свои» будут рядом, и подскажут, если я что сделаю не так.

Утром Маркович сходил за машиной, усадил меня на заднее сидение и по пути остановился, чтобы забрать Николая. Трусила я страшно, клаймор даже вколол сразу два каких-то препарата, чтобы привести в порядок реакции.

На месте пришлось посидеть в машине, пока мои аборигены «примут смену», а затем перебраться в отдельное помещение, в котором окна были украшены узором из не очень толстых, в палец толщиной, металлических прутков.

Несколько часов разрывалась между экраном ноута и выглядыванием в окно. Но в окне не было ничего интересного. Со стороны боксов подъезжали колёсные средства различных цветов и моделей. Маркович с Николаем какие-то выпускали просто так, с водителями и пассажирами других о чем-то говорили, кому-то грозно выговаривали (я уловила только слово «взносы», что бы оно ни значило). Затем поток машин поредел, Маркович куда-то ушёл, Коля сел на деревянную доску, укрепленную на двух столбиках перед дежуркой. И закрыл глаза, подставив лицо солнечному свету.

Тем временем мне надоело листать страницы «гугла». Когда поняла, что это просто примитивный поисковый бот, составила на клайморе блок-прогу, которая листала страницы по известным мне словам и сортировала данные. А сама вышла наружу. Исследователь я или нет?

С тыльной стороны дежурки располагался еще один ряд боксов. Судя по всему, это был ремонтный участок. Уж ремонтников-то везде легко узнать. Неважно, что они делают: подковывают ездовых животных, настраивают двигатели внутреннего сгорания или рихтуют обшивки транспортников после столкновения с метеоритами. Есть в них что-то общее.

Небольшая толпа собралась вокруг транспортного средства, с поднятой передней панелью. Под которой находился приводящий блок («двигатель»). Тот рычал как-то неубедительно, не способный вытянуть уверенные ноты, чихая и захлебываясь. Особенно, когда владелец пытался увеличить мощность.

Подойдя поближе, прислушались к разговору. Кажется, ремонтники пытались локализовать неисправность. И раздумывали, какую деталь нужно заменить, так как предыдущие ремонты не дали результата.

Присмотревшись, подключила к диагностике клаймор. Тот быстро провёл анализ энергетических потоков, выстроил схему, наложил на реальное изображение механизма…

И я явственно увидела пробел в схеме. Система работала с перекосом, так как один из элементов давал неправильный сигнал. Согласно всей логике схемы, элемент должен был о чем-то сигнализировать и передавать данные на блок управления. Но идущий от него сигнальный кабель чернел зияющей пустотой в чёткой и логичной системе.

— Вот здесь поломка, — указала я, больше усилий прилагая к тому, чтобы правильно построить фразу, а не к доказательству своей правоты.