Гостиница - [66]

— Я возьму! — выхватила Девчонка из рук врача футлярчик.

— Нет, детки! — начальственным тоном распорядилась госпожа Мэр. — Пока власть в этом городе принадлежит мне. Люди мне ее доверили, и я пойду к ним… Если они не поймут мэра, то должны понять мать!

— Увы, мама, — вздохнул Мессия. — За тебя голосовали совсем не эти люди… И сейчас у тебя нет власти над ними. Твои родительские чувства и политические амбиции для них пустой звук. Их коллективное безумие жаждет бога. И если они его не получат…

— Мы все пойдем с тобой, — привычно, по-семейному, распорядилась Бабушка. — Мы не имеем права останавливать тебя, но и ты не вправе останавливать нас. Каждый делает свой выбор…

— Хорош же я буду в толпе нянюшек и дядюшек! — хмыкнул недовольно Мессия. — Цирк!.. Только чтобы никаких телохранителей и никакого оружия. Малейшая вероятность случайного кровопролития с нашей стороны должна быть исключена.

— Но как же?!.. — попыталась возразить госпожа Мэр, однако сын прервал ее.

— Не кажется ли тебе, что бог в сопровождении спецназа — это нонсенс?..

— Что за фигня нонсенс? — поинтересовалась Девчонка.

— Фуфло, — перевел Мессия, уже начавший осваивать новый язык. — А мессия в сопровождении святой троицы, пожалуй, в этом даже что-то есть… Бог-дух, он же бабушка, Бог-мать, Бог… — он повернулся к Девчонке и задумался с открытым ртом, подбирая слово: — Бог-друг… Совсем я зазнался, не правда ли, доктор? — усмехнулся Мальчик.

— О, да! — без улыбки подтвердил врач. — Явные симптомы мании величия… Впрочем, это не по моей части…

Платформа с хрестом, как нож, разрезав людскую толпу, приблизилась к Гостинице, БТР затащил ее по пандусу на вымощенную мраморными плитами паперть, возвышавшуюся над уровнем площади, и остановился у Ступеней Поэта, с которых он когда-то читал стихи своим немногочисленным слушателям. Когда платформа поднималась по наклонной плоскости, подвешенные пацаны делали отчаянные попытки, чтобы не удавиться — их ноги перестали доставать до поверхности платформы. Им приходилось изображать адские качели, по очереди подпрыгивая и опускаясь, чтобы глотнуть воздуха.

— Нам пора! — шагнул к двери Мессия. — Мы рискуем опоздать!..

— Завянь на секунду! — попросила Девчонка. — Шмотки сменю, а то не узнают меня демики… Хреново будет, если не узнают… — она достала из одежного шкафа свое замурзанное платьице, резво скинула белый больничный халатик и так же резво натянула платье. — Расплетусь по дороге, — решила она. — Поканали!..

Госпожа Мэр, сославшись на недостаток места, приказала своим телохранителям освободить вертолет, что вызвало их профессиональное недовольство, и «святое семейство» поднялось в воздух.

Бабушка расплетала Девчонке косы, а мать склонилась к уху сына, шум вертолета мешал нормально разговаривать, и призналась:

— Не знаю, важно это или нет?.. Но в тот год, когда ты родился, мне приснился странный и удивительно четкий по своим ощущениям сон, будто я — река, начинающаяся с маленького озерца. Ко мне подходит ОН… Только не такой, каким я его видела в последний раз, а совсем молодой, каким я его никогда не знала… И он посмотрел в меня до самого дна моего. От этого взгляда даже рябь пошла по поверхности озерца… А потом он прильнул ко мне жаждущими губами. И я утолила его жажду. Он погрузился в воды мои, и я приняла его… Это было божественно… Потом он ушел… Потом появился ты… Смешной сон…

— Удивительный сон, мама… Мне тоже иногда снится озерцо и речка, вытекающая из него… Может быть, я вижу во сне тебя?..

— Иду на снижение, — сообщил пилот.

Все посмотрели на Мальчика, но им улыбнулся уже Мессия. Вертолет приземлился на площади неподалеку от платформы.

— Смерть палачам Бога! — уже несся над площадью знакомый голос.

— Смерть! — покорно выдыхала Толпа.

— Мессир хочет повязать их общей мокрухой, — усмехнулась Девчонка.

— Надеюсь, мы не позволим ему этого сделать, — ответил Мессия и улыбнулся Девчонке: — Ты прекрасна, мой маленький Бог-друг…

И действительно — горящие внутренним огнем и решимостью глаза, теперь не затуманенные ни ненавистью, ни алкоголем, белая кожа и длиннющие, вьющиеся после кос волосы, делали ее диковатое лицо прекрасным.

— Сме-е-е-рть! — уже истерически вопила Толпа.

И тут из вертолета выпрыгнул Мессия в кипельно белом больничном костюме, довольно ладно на нем сидевшем. Следом выпрыгнула Девчонка в замурзанном платьице и встала рядом с ним.

— Бог! — неровно прокатилось по площади, благо оперативное телевидение передало его крупный план на громадные экраны.

— Дева-спасительница! — прокатилось следом. Ее-таки узнали.

Третьим выпрыгнул доктор с медицинским чемоданчиком. Он помог выйти госпоже Мэр и Бабушке.

— Богоматерь! — выдохнула Толпа.

— Старшая богоматерь! — приветствовала она появление Бабушки.

На какое-то время интерес к новым действующим лицам столь впечатляющего спектакля приглушил жажду крови. И этим следовало воспользоваться.

Мессия с разбегу заскочил на платформу и подставил спину двоим пацанам. Следом на платформу не менее ловко вспорхнула Девчонка и, сверкнув на солнце скальпелем, разрезала веревку, соединяющую две шеи.

Пацаны, скользнув по спине Мессии, без сознания рухнули на платформу. Та же операция молниеносно была проделана и со второй парой.