Гостиница «Сигма» [Сборник] - [15]

— Так вот где ты проводишь свободное время, — сказала Зарика. — А где твоя лаборатория?

— Внизу.

Они вошли в большую, почти темную комнату. Зарика остановилась у порога.

— Ничего, глаза сейчас привыкнут, — произнес Борца.

Из мглы стали проступать контуры чего-то огромного, высящегося посреди комнаты. Зарике показалось, будто невидимая птица слегка коснулась крылом ее лица. Инстинктивно она сделала шаг назад. Установка источала ветер. Или, может быть, таково было действие силового поля?

Глаза Зарики постепенно привыкли к слабому свету, струившемуся неизвестно откуда.

— Как она работает? — прошептала Зарика, протянув руку в сторону машины.

— Увы, пока она не работает, — вздохнул Борца. — И не знаю, будет ли.

— А как должна работать?

— Я же объяснял тебе, — сказал Борца. — Что нужно, чтобы собрать какую-нибудь машину? Прежде всего — чертеж. Затем — необходимые материалы. Человек вырезает, выплавляет, вытачивает на станке нужные детали, затем собирает их, пригоняет друг к другу — и машина готова. А я подумал: почему не посмотреть на вещи шире? Ведь любая машина — это не что иное, как разные количества разного материала, соответственно обработанного, и эти материалы распределены в пространстве так, как этого требует рабочий чертеж. Ну, а любое вещество — это сгусток соответствующих атомов и молекул, не так ли? Потом мне пришло в голову: а почему бы не распределять в пространстве эти атомы и молекулы с помощью силовых полей? И вот перед тобой воплощение моей идеи. Все вроде на месте, механизм ясен, только вот как запустить его, ума не приложу, — закончил Борца.

— Что ты хочешь получить в своей машине синтеза? — спросила Зарика.

— О, для начала хоть бы какой-нибудь пустячок, — сказал Борца. — Я пробовал с помощью силового поля получить из кусочка серебра вилку — ничего не вышло. Пытался собрать из молекул алюминия крохотный подъемный механизм — с тем же успехом. Я проводил тысячи опытов, без устали менял поля, варьировал рабочие вещества, но до сих пор не добился никаких результатов. Перед тобой типичный изобретатель-неудачник, — с горечью заключил Борца.

— Но я знаю, что ты изобретал и другие вещи и они тебе удавались, — сказала Зарика.

Борца покачал головой.

— Все прочее, что я делал, связано с машиной синтеза, все ей посвящено, — сказал он. — И логические цепи, и ячейки памя ти… Но что в них толку, если машина синтеза все же не работает.

— А сейчас какое там рабочее вещество? — спросила Зарика, кивнув в сторону установки.

— Я задумал одну хитрую штуку. — Борца понизил голос. — В качестве рабочего вещества решил попробовать органические соединения, распыленные на молекулы. Главная составная часть этой смеси, которая находится в контейнере, — табак…

Зарика бросила на Борцу быстрый взгляд.

— Да, тот самый, — подтвердил Борца. — Не бойся, эти стенки ничего не пропускают.

Девушка присмотрелась к однородной зеленоватой массе, заполняющей огромный куб контейнера.

— Механизм действия установки ясен. Только вот как запустить его, не знаю, — донеслись до нее грустные слова Борцы.

Когда Борца упомянул про табак, на Зарику нахлынули воспоминания. Припомнился ей «Альберт», который без устали нес их экипаж столько лет, а теперь его готовят к тому, чтобы поставить на вечный прикол в Музее звездоплавания. Всегда есть что-то грустное в том, когда ветеран выходит в отставку…

Перед Зарикой в глубине контейнера начали медленно проступать размытые контуры какой-то продолговатой туманности. От туманности отходили щупальца, они подрагивали в такт какому-то ритму. «В таком ритме работает сердце установки», — припомнила Зарика. В туманности, которая меняла формы, Зарике вдруг почудились знакомые контуры. Подойдя вплотную к установке, она присмотрелась внимательнее. Вот строгие линии ракетных дюз… Сдавленный шар головного отсека… Переходные камеры… Да ведь перед ней «Альберт», только уменьшенный в несколько тысяч раз!

Зарика обернулась к Борце и хотела ему что-то сказать, но он схватил ее за руку с такой силой, что она чуть не вскрикнула, и прошептал:

— Тише! Ничего не говори, молчи, умоляю… И думай, думай…

— О чем?

— Ты ведь подумала сейчас об «Альберте», не правда ли? Вот и думай все время о нем.

Зарика добросовестно думала об «Альберте», и туманность внутри куба приобретала все более отчетливые очертания. Теперь уже не было никаких сомнений — машина синтеза воспроизвела модель корабля.

— Думай еще… еще… — просил, умолял, требовал Борца.

Но модель в контейнере начала таять, словно кусочек сахара, брошенный в горячий кофе. Сначала исчезла плоская чаша в корме — фотонный отражатель, или парус, как называли его альбертиане; затем растаяла груша оранжерейного отсека; после нее наступил черед астрономической обсерватории, расположенной сразу за головным отсеком. Еще несколько минут — ив контейнере снова была лишь однородная зеленоватая масса.

Как жалел Борца, что не захватил с собой кино— или хотя бы фотоаппарат!

Когда они вышли из комнаты, Борца остановился и произнес:

— Ты принесла мне счастье, Зарика.

Девушка улыбнулась.

— Хорошо, только отпусти мою руку, — попросила она.