Гостиница 'Мухтар' - [19]

- Как ты? - спрашивает он меня.

- Нормально, - отвечаю доброжелательно.

И потом, без всякого перехода говорит мне:

- Ты извини, братан, меня за ту историю.

- Да брось ты, - отвечаю я.

И слово "братан" из его уст мне режет слух.

"То ли жизнь его так переделала, - в тот момент подумал я, - то ли меня он помнил таковым".

Человек, презирающий подобные обращения, как "зема", "земеля", "братан", "кореш". Человек, носившийся, можно сказать, денно и нощно со своей индивидуальностью, вдруг обращается ко мне так.

"Неужели, -подумал я тогда, - работа грузчика может переделать так человека? Неужели возможно возращение "к нормальности", которую он так презирал".

- Ты не держи на меня зла. Извини, братан, - опять говорит он мне.

"И извиняется-то, как грузчик", - подумал я тогда, многократно повторяя одно и то же.

Потом он, сказав все, что, видимо, давно хотел сказать, ушел, быстро распрощавшись со мной. Хотя я понимал, что он был бы не прочь и поболтать со мной, и выпить бутылочку.

"Наверное, дома или с друзьями, если они, конечно, у него остались, он такой, каким был когда-то, - подумал я.- Наверное "подскис" немножко, "сдулся"". А может быть, "подскис" и "сдулся" больше, чем я думаю.

Я знаю, что творчество ведет таких людей к душевным болезням, к шизофрении, после чего они отказываются от своих великих замыслов и "скисают". Но если он продолжает писать, то мне хотелось бы прочесть написанное им. Теперь, столько лет спустя, это интереснее, чем пить с ним водку...

Но все случается не всегда так, как нам хочется. Жизнь еще раз столкнула нас, но уже при других обстоятельствах.

Я шел к одной знакомой в гости, где меня очень ждали. И по дороге приметил одну странную фигуру, несущуюся "на всех парах в строго заданном направлении".

"Наверное, бежит в магазин", - подумал я. И вот в этом человеке я узнал Бороду, в сильно подвыпившем состоянии.

- Привет, - говорю я.

Он кивает головой в ответ.

И только пробежав по инерции еще несколько метров, останавливается.

- Юра, ты? - спрашивает он, повернувшись вполоборота.

- Я, - отвечаю.

И вот здесь он подходит ко мне и хватает меня двумя руками за локоть.

- Не бросай меня, - просит он и заглядывает мне прямо в глаза.

- Не бросай! - опять просит он. И я понимаю, что Борода в глубоком запое.

Через какое-то время, будто его осенило, говорит:

- Пойдем, купим бутылку.

И я не могу ему отказать, видя его умоляющие глаза.

- В конце концов, - подумал я, - девушка может подождать. Не так часто случаются подобные встречи. Есть что-то знаковое в них.

Действительно, десять лет живя поблизости (то есть ходили в одни и те же магазины, гуляли по одним и тем же улицам), мы не встречались. И вот вторая встреча за месяц.

- У меня есть деньги на бутылку, - говорит он и уже в магазине вытаскивает рублевые бумажки вперемешку с мелочью.

- Да найдем, - как можно мягче, памятуя о его самолюбии, говорю я. И покупаю две бутылки хорошей водки, палку копченой колбасы и соленые огурцы.

- Закуска будет, - извиняющимся тоном говорит он.- Есть гороховый суп мама приготовила.

И я понимаю, что меня ждет встреча с мамой Бороды - доктором философии, - которая, насколько я помню, никогда не была в восторге от пьянства сына.

"Приключения, так приключения", - говорю я себе, пока мы идем по направлению к его дому.

А Борода тем временем рассказывает, чем занимался в последнее время.

- Сейчас безработный. Ну, а до этого торговал картошкой. Еще занимался бизнесом.

И я понимаю, каким смешным был его бизнес.

- А еще раньше работал помощником редактора в каком-то местном журнале, где и печатался понемногу.

- Дашь почитать? - спрашиваю я.

- Конечно, - отвечает он.- Только то, что нравится мне самому, не печатал никто, кроме одного журнала.

"Ну вот как все сходится, - думаю я.- Я хотел почитать его вещи, и вот, пожалуйста".

Меньше хотел пить с ним водку. Но куда без нее?

Мама Бороды долго не может узнать меня. А я тем временем удивляюсь переменам, какие произошли в их жилище. Раньше, помнится, здесь все блистало чистотой. А сейчас даже халат хозяйки не первой свежести. Поредели ряды книг на стеллажах. Мебель со следами погромов - знакомый почерк.

Оказывается, в этой двухкомнатной квартире кроме самого Бороды живут еще его сестра с сожителем, четырнадцатилетний двоюродный брат и мама.Правда, сожитель сестры лишь время от времени наведывается сюда. Но он дает работу сестре (он торговец овощами) и вообще здесь на правах благодетеля. С Бородою, как потом уже выяснилось, у него сразу же не заладилось. Торговец не переносит голоса "рафинированного эстета", поэтому Борода носу не выказывает из другой комнаты во время его визитов.

Сестра - крупная "ногастая телка" со следами некоторого вырождения на лице, но не без привлекательности - приходит чуть позже. И, выпив с нами рюмки три, сразу же становится агрессивной. Ей не нравится, что брат читает свои стихи, а потом "костерит" весь свет, в том числе и общих знакомых.

И в какой-то момент, я даже не заметил, когда это произошло, они вцепились другу в волосы (видимо, как в детстве это делали). Нам с подоспевшей из кухни мамой с трудом удалось растащить их и удерживать, пока они, расцарапанные, с клочьями выдранных волос в руках, не успокоились.