Гости из будущего - [25]

— Я ничего не хочу сказать. Однако и верить ему на слово теперь тоже не могу... и не буду. Мы не особенно близки с Хельгой, но мне будет жаль, если из-за ее доброты и твоей беспечности случится что-то непоправимое, — такой взрослой Селена еще никогда передо мной не представала. В этот момент до меня дошло осознание, что она уже не та малышка, которую я нянчил в отсутствие родителей. Она — взрослая и серьезная девушка, возможно, понимающая этот мир лучше своего старшего брата. Ведь если честно признаться, сейчас я думал не о том, хорошо ли Хельге будет с Никосом, а о том, что мое самолюбие ущемлено.

— И что ты собираешься делать?

— Во-первых, хочу найти отца первой жены Найта, — она встала с кресла, будто прямо сейчас собиралась отправиться в путь. — Может быть, он прояснит ситуацию.

— Мы не знаем ни имени его, ни города, где он живет. Как ты собираешься его найти?

— Достаточно того, что он — портретист. Магов такой профессии не так уж много. К тому же он не молод, а это тоже сужает круг поиска.

— Селена, ты же знаешь, что я не отпущу тебя одну. Мало ли что может случиться с девушкой, да еще и такой красивой, в незнакомой стране.

— Поэтому я и пришла к тебе, я знаю, что ты не откажешься меня сопровождать.

— Но Школа...

— Школа уже почти достроена, — со всей серьезностью отрезала сестра. — Приглядеть за ней тоже есть кому. Времени у нас не так много. Рози писала, что как только строительство будет окончено, Никос и Хельга объявят о помолвке. К этому времени я хочу точно знать, стоит ли ему доверять.

— Хорошо, — я тоже встал. — Найду Ровену, скажу, что мне нужно уехать, и сразу же вернусь к тебе. А ты пока подумай о том, куда мы для начала отправимся. И как будем искать нужного портретиста.

* * *

Грязные безлюдные улицы, маленькие домишки, серое низкое небо. Все это навевало тоску и не предвещало ничего хорошего. Но почему-то Селена на этот раз была уверена, что мы попали туда, куда нужно. Это был пятый городишко, куда мы прибыли, и третий день поисков. Путешествовали мы в основном на попутных повозках или аппартировали, если точно знали, где нам предстоит оказаться. Чтобы не вызывать подозрений — одевались бедно и скромно, чтобы избежать неприятностей — назывались мужем и женой. В общем-то, за это время никто не угрожал нам, да и людей мы встречали редко. Молчаливые кучеры, у которых было трудно выведать хоть что-то, угрюмые держатели постоялых дворов, да путники, сами не знающие куда идут. Но вот, один менестрель, c которым мы коротали сегодняшнюю ночь у костра, спел песню о дочери художника. Она была грустной и длинной.

Повествовала она о Художнике, больше всего в жизни любившего свои картины. Он даже порой забывал о жене, которая не смотря ни на что хотела настоящую семью и теплый очаг. Они голодали, жили в нищете, потому как рисованием почти невозможно было заработать на достойную жизнь. И вот, жена, уставшая от такой жизни стала просить высшие силы, чтобы следующий рисунок, который выйдет из-под кисти Художника — стал явью. Так и случилось. Художник нарисовал маленькую девочку в нарядном платье. А вскоре у них родилась дочь. Дела Художника пошли в гору, о его таланте узнали в окрестностях богатые купцы, лорды и рыцари начали приезжать к нему за портретами. Зная о том, что все, нарисованное Художником сбывается, каждый просил приукрасить себя на холсте. А дочь росла и хорошела. И когда пришла пора выдавать ее замуж, Художник решил нарисовать ей самого прекрасного и самого лучшего мужа. Но когда работа была закончена, в окно влетел ветер, и баночка с красной краской разлилась по холсту. Чувствуя беду, Художник порвал холст и сжег его, но это не помогло. Через год после свадьбы девушка умерла, рожая своего первенца. С тех пор Художник больше не берет в руки кисти и краски.

— Какая печальная история, — вздохнула Селена. — Как хорошо, что это всего лишь песня и в жизни такого не может случиться.

— С чего вы взяли, милая барышня, что это сказка, а не быль? — возмутился худой, как палка, старый менестрель. — Я лично знаком с этим художником и сам сложил эту песню. У меня даже есть портрет, нарисованный его рукой, еще до той беды, что случилась с его девочкой.

Из своего мешка он достал небольшой кусок холста, натянутый на деревянную рамку. На ней был нарисован сам менестрель, только моложе, в более опрятной и яркой одежде, но, без сомнения, с той же самой лютней. На мгновение мне показалось, что рисунок пошевелился, а возможно, все это было лишь игрой света от костра.

И теперь, выведав у нашего спутника как добраться до города, где жил Художник из его песни, мы шли по мощеной улице, не встречая ни одного прохожего, чтобы спросить дорогу.

Наконец, из сапожной мастерской выскочил мальчишка лет семи. Я поймал его за руку и присел, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

— Куда летишь, малыш?

— Я не малыш, — серьезно выпалил тот и начал вырываться. — Пустите, мне нужно домой.

— Да, погоди ты. Мы не сделаем ничего плохого. Ты не знаешь, где можно найти художника?

— Он живет на окраине, в старом желтом доме. Только если вы хотите, чтобы он написал ваши портреты, то у вас ничего не получится. Он давно уже не рисует.