Гостеприимный край кошмаров - [46]

Пошли в этот раз самым опасным путем, через самый скверный участок подземных коммуникаций. То есть опасный-то он опасный, да не для них: чары, наведенные кесейской колдуньей, любую зловредную тварь отпугнут, будь она величиной хоть с горчичное зернышко, хоть с автомобиль. А скверный – потому что липкой вонючей грязи там по щиколотку, а местами и по колено. Зато наверняка не нарвешься на армейский патруль.

Выбравшись из лаза, долго плескались в темной речке. Она хоть и заморочена, для «своих» ничего страшного. Отражения ухмылялись и растекались смутными творожисто-бледными пятнами, а белые и розовые лепестки цветов, облетевшие с прибрежного кустарника – по-кесейски называется ариссахья, – покачивались на обсидиановой воде, словно крохотные лаковые лодочки.

Услышав о повестке, Серая Дама сказала:

– С нами воевать тебе нельзя. Если я тебя отмечу свой знак, чтобы кесу не убивали, ваши колдуны это увидят, и люди сами тебя убьют. И нельзя давать клятва, которая ты нарушишь, это не честь. Но я сделаю так, что ты будешь показываться больной. Чары, порча. Не настоящая порча. Страха не надо, не опасно для здоровья. Иногда будешь болеть, и туда не позовут.

– А если раскусят, что это нарочно, и меня засудят как симулянта? – спросил Демчо, изнывая от тягостного чувства. Не нравился ему этот разговор, все это до умопомешательства неправильно, но куда денешься.

– Они станут думать, что тебе навели порча. Сделать такие чары не для вреда, как осторожная симуляция, стоит много денег. Бешеные деньги, так говорят, да? Не подумают, не угадают, – она улыбнулась, сверкнув острыми жемчужными клыками. – Вы мне говорите про жизнь у людей – тогда я могу постигать и плести выводы, вы могли бы так же.

Дала понять, что они два дурака. Утвердила свое расовое превосходство. Ну и Мерсмон с ней.

Как на него навели чары, Демчо не почувствовал. Теперь еще и симулянт… И все-таки надо жить дальше. Стряхнув с глаз отросшую челку, он развязал рюкзак и начал вытаскивать товар.

– Наргиянси, вы всегда берете шампуни для длинных волос, – и с чего вдруг пробило на бойкую рыночную болтовню, словно какого-нибудь долбанутого юного менеджера из никесовской стекляшки, да еще сейчас, когда в душе нестерпимо саднит. – Я видел иноземные шампуни для короткошерстных кошек, возможно, они подошли бы вам больше. Если хотите, принесем на пробу.

Дедово сухое лицо побледнело, да Демчо уже и сам понял, что сболтнул глупость: вдруг она обидится… Но когда общаешься с магами, способными проникать в чужой разум, оно, хоть и неприятно, имеет один безусловный плюс: тебя не могут неправильно понять. Вот и наргиянси не усмотрела в его предложении ничего оскорбительного.

– Это не мое. Для человека, уход за длинные волосы. Шерсть кесу – другой уход, ваши средства гигиены не надо.

Для какого еще человека, поразился Демчо, разве в Гиблой зоне живут люди? А потом сообразил: Мерсмон, враг всех людей и Высших, сам-то ведь тоже человек, и изображают его всегда с длинными нечесаными патлами. Значит, вот для кого шампуни и коньяк покупаем… И ладно, ведь от этого никому не плохо, а зелье, зачарованное Темным Властителем, в свое время спасло Демчо ногу. Они с дедом всего лишь торговцы – между теми и этими, вроде ничейной связки улетевших воздушных шаров, которая болтается между небом и землей.

– Кошка – ласкательная прелесть, из то хорошее, что принесли сюда люди, – даже тонкие белесые шрамы на бархатном лице Серой Дамы слегка изогнулись, как будто присоединяясь к мечтательной улыбке. – Кошки восторгательные существа, изысканная живая радость, про них можно слагать стихи…

– Не хотите взять котенка? – брякнул Демчо. – У нас Шаби недавно родила, два полосатых и одна трехцветная. Ищем, куда пристроить.

– Хочу, но нельзя. В Гиблой стране кошки не живут. Скоро умрет, буду грустно жалеть. Не надо выполнять такое желание.

Ага, кошек ей жалко, а людей нет. Но развивать эту тему никакого смысла.

На обратном пути, когда добрались до людных мест, у Демчо случился первый приступ.

Чисто выметенные тротуары. Ослепительно-белые стены с высокими арками, за которыми маячит что-то фешенебельное и ухоженное. Величавые кариатиды подпирают балконы, похожие на пышные заиндевелые клумбы. Даже солнце здесь сияет торжественно, а затененные и ярко освещенные объемы пространства сменяют друг друга, как на параде.

Прохожих негусто. Когда из-под арки впереди выступила девушка, Стах, пусть и пребывал в задумчивости, обратил на нее внимание сразу. Да она и не таилась.

– Привет, леспех! – бросила Инга с той дружелюбной грубоватой развязностью, которая пристала скорее старому боевому товарищу, чем даме из поднебесных слоев общества, которую видишь всего-то в третий раз.

– Привет, – отозвался Стах, остановившись.

Встреть он эту Ингу, не зная, кто такая, ни за что бы не заподозрил, что перед ним одна из Высших.

Ладно скроенная, но без той утонченности линий и форм, которая так поражает в Эгле. Хорошенькая мордашка. Вьющиеся темные волосы подстрижены коротко, шапкой. На модной иноземной майке изображен механический человек с торчащими отовсюду орудийными стволами. Серые в лиловых пятнах штаны, разношенные спортивные туфли. Ничего из ряда вон, разве что глаза цепляют – яркие, с угрожающим блеском: «Я – Высшая, примите к сведению».