Гость доктора Мартина - [3]

Что же получается? Точь-в-точь как сказано в Писании. Богатые грешат больше, потому что у них больше денег и прав. Однако редкие из них попадают ко мне. А о бедняках и говорить не приходится. За длительный пост на земле Он сам вынужден вознаграждать их местом за своим столом. У богатых — свое оправдание. «Как же так, — говорят они. — Мы за свои грехи пострадали и честно заплатили еще на земле. Какой же суд карает дважды за одно преступление?» И тут Он ничего не может поделать. Его юрисконсульты твердо придерживаются буквы закона. Таким образом, Его небесные апартаменты заселяются, а у нас до того пусто и холодно, что можно насморк схватить. По условиям конкордата к нам попадают лишь те, кого Он бракует.

Оставалась надежда на основателей этой пагубной для нас системы. Известно, что сам Лев Десятый[7], этот просвещенный флорентиец, покровитель искусств и друг Рафаэля, страдает неким недугом, причиной которому никак не может быть аскетический образ жизни и умерщвление плоти. Он у меня числился самым верным кандидатом. В ожидании его мы даже немного подремонтировали один угол и приобрели новое, самое усовершенствованное оборудование. Ну и что же? Оказалось, что мы опять попусту обременили свой и без того скудный бюджет. Оказалось, что далеко не все деньги, собранные за отпущение грехов, он прокучивает со своими наложницами. Лев Медичи воздвигает в Риме собор апостола Петра — и он превзойдет все, что было воздвигнуто во славу Его. Я когда-то видел храм Соломона и должен признаться, что по сравнению с собором Петра это жалкая будка. В течение долгих столетий люди будут съезжаться к нему со всех концов мира и поклоняться Тому, чье могущество отразилось в каждой колонне, в каждом окне этого великолепного сооружения. Странная вещь, доктор: благодаря хитроумной выдумке папы грехи людей приносят выгоду Ему же. Чем больше грешат люди, тем больше привлекает их царство небесное. Разве Он может осудить эту систему и ее изобретателей? Еще не находилось такого глупца, который стал бы действовать себе во вред. Я предвижу — я даже уверен — что и Льва Десятого Он возьмет к себе, точно так же, как взял всех его предшественников. Кто мне тогда вообще может достаться? Если я не могу поймать в свои сети даже акулы, как же мне рассчитывать на мелких щурят?

— Мошенник ты, плут и к тому же софист! Ловко ты искажаешь истину. Но твое бесовское лукавство меня не смутит. Одно словечко из…

— Тсс, доктор! Мы ведь условились не поминать Его имени!.. Вы очень резки в выражениях. Но я не сержусь. Реформатору это простительно… Вы говорите, я софист? Всякий последовательный мыслитель — софист или схоласт, в зависимости от того, придерживается ли он духа или буквы. Мы с вами придерживаемся разных направлений, но оба идем к одной и той же цели, так сказать, по одной диагонали…

Доктор Мартин выпрямился на своем стуле.

— Отыди, сатана!

— Сию минуту, доктор. Только разрешите заметить вам: вы тонкий знаток языка, а пользуетесь такими избитыми фразами… Еще несколько слов о том, о чем мы уже говорили. Одобренная католической церковью конвенция между Ним и мною до последней мелочи отвечает велениям Святого писания, человеческой природе и интересам царства небесного. Человек верит только в то, что ему непонятно и внушает страх. А помыслы Его неисповедимы — это вы и сами, доктор, не раз утверждали. Следовательно, непонятным должно быть и Писание, в котором изложены Его помыслы. Буддийским жрецам, сидящим где-нибудь на берегах Ганга, Он возвещает свои помыслы шипением змей, тигриным ревом и шумом джунглей. В православных странах. Он обращается к своим наместникам на церковнославянском языке, на котором никто никогда не разговаривал. А святейшая и премудрая католическая церковь в сношениях с Ним пользуется латинским шифром, не более понятным европейским народам, чем вавилонская клинопись или санскритская азбука. Но нельзя же спрашивать с человека то, чего он не понимает.

Как видите, доктор, теперь я подхожу к этому предмету с другой стороны. Эта простая логическая аксиома возведена в религиозную догму, в высочайшую добродетель и обязанность христианина. Будьте как дети, которые ничего не смыслят, и верьте всему, что вам толкуют священники и монахи. И если священники и монахи лгут, они делают это на собственный риск. Если они стараются темное изобразить черным, а светлое — серым, Он ничего не имеет против, это только усиливает Его престиж. Церковники кажутся людям более умными, а деяния Его более сложными, чем они есть на самом деле. Ведь недаром же из монахов и священников ко мне попадают всего лишь девяносто пять процентов. Я знаю, доктор, вы не поверите, что даже из-за Торквемады[8] мне пришлось с Ним долго торговаться. Он отлично понимает, какой вред причиняют Ему вольнодумцы и еретики. Люди, которые присматриваются к сотворенной Им вселенной и находят, что она не без изъянов. Разумный мельник не даст и капле просочиться сквозь плотину, ибо капля — это только начало, а за ней последуют тысячи, миллионы… и плотина вместе со всей мельницей полетит ко всем чертям… Хе-хе-хе!