Гость. Часть 2 - [45]

— ...Экстрасенсорное восприятие считается совершенно иной областью знаний, чем магические исследования, так что я думаю, что нет.

Беспокойство почти достигло своей вершины.

«Как мы закончили обмен информацией на хорошей ноте?» — Маюми вздохнула, подытожив этим всё, что чувствовала. Вместе с тем Тацуя поднялся, намереваясь уйти, ничего не съев, но манжета его рукава была крепко схвачена рукой, протянутой с другой стороны стола. Если бы Тацуя решил уклониться — сумел бы, но сдержался, так как Маюми не была нужна ещё одна неудачная попытка.

— Почему бы нам теперь не насладиться чаепитием.

Тацуя недоверчиво глянул (естественно, намеренно) на железную улыбку Маюми, и Маюми чуть подсунула к нему маленькую коробочку, которая лежала на столе.

Похоже, она не собиралась быть доброй и забыть.

Вот, значит, как; Тацуя чуть вздохнул перед Маюми, которая больше не пыталась скрыть, что что-то замышляет.

И она его не упрекнула.

А как раз наоборот: Маюми смотрела на Тацую с предвкушением и возбуждением в глазах.

Она что, впала в детство из-за тревоги за экзамены в университет? Обдумывая такую возможность (хотя в первую очередь у Маюми не было причин тревожиться о своих оценках), Тацуя развернул коробочку.

Он не разворачивал её слишком медленно, затягивая время, но развернул её осторожно, что даже маленький кусочек оберточной бумаги не порвался.

Внутри была картонная коробочка, закрытая крышкой. Коробочка для шоколада домашнего приготовления, изнутри её стенки были покрыты винилом; размером, подходящим под так называемую «передачу истинных чувств».

Но это, конечно же, не ввело его в заблуждение.

Это ему не позволило зверское сочетание шоколада и кофе, из-за которого чуть закружилась голова.

Внутри коробочка была забита кубическими объектами. Тацуе они не напоминали ничего похожего на «шоколад».

Даже по запаху он мог предположить, какой у них будет вкус.

Не имеет значения, сколько говорить, что горькое не должно горчить, это ограничивается лишь качеством и количеством.

Тацуя смиренно положил в рот объекты, напоминающие лекарства, а не еду, и начал жевать.

А результаты... они были написаны на самодовольной улыбке Маюми.

◊ ◊ ◊

Хонока, с большим терминалом в форме ноутбука, шла через школьный двор в комнату подготовки.

Солнце уже почти зашло, и температура на несколько градусов упала. Если она замечтается, то тело начнет дрожать.

Однако на её настроение не повлиял холод.

Всё, что пыталось омрачить её день, низводилось её двумя качающимися лентами для волос.

Её мысли невольно дрейфовали к кристальным шарам.

Она осознавала, что на ней остолбенелое выражение, но говорила себе снова и снова: «только сегодня, позволить себе это простительно».

Хонока хорошо понимала, что не является девушкой Тацуи.

Она не забыла, что в признании в любви ей отказали.

Её уже отклонили.

Но, несмотря на это, пока Тацуя будет позволять, она собиралась за него цепляться.

Иногда она считала себя «нечестивой девушкой» за то, что так делала.

Иногда ночами она сердилась на него, что он её не забыл, не дал ей сбежать, когда отверг.

Однако сегодня она почувствовала, как все эти негативные эмоции исчезают.

Логика, что такое маленькое украшение — слишком дешевая подачка, была бессильна перед её чувствами.

— Хонока!

Когда Хонока тихими шагами вошла в здание подготовки, со стороны её окликнул голос, и она остановилась.

— Эм, Эйми.

К Хоноке бросилась невысокая девушка, которая выделялась из-за ярких, как рубин волос.

— Как необычно, что ты сюда пришла, Хонока. Мы ведь впервые видимся с того дня как ты стала членом школьного совета?

— Я здесь по поручению Исори-сэмпая.

Сказав это, Хонока слегка приподняла крышку терминала в форме ноутбука, чтобы показать Эйми, на что та посмотрела с пониманием.

— А ты, Эйми. Отдыхаешь от клуба?

Форма охотничьего клуба, к которому принадлежала Эйми, должна была бы состоять из рубашки с длинным рукавом под коротким жакетом, тонких брюк и сапог, но сейчас она была в школьной форме. И сейчас ещё не время для окончания клубной деятельности.

— Сегодня была лишь встреча.

Эйми быстро поняла, что Хонока задала вопрос из-за её формы, поэтому в ответ не спросила «почему ты спрашиваешь».

— Эй? Это кристалл?

Она не хотела задавать больше вопросов, но мерцание в волосах Хоноки быстро привлекло внимание, и она, разрываясь любопытством, спросила.

— Эмм, да.

Смущение Хоноки было для Эйми как колокольный звон: она счастливо усмехнулась:

— Подарок Шибы-куна, да?

— ...Да, он сказал, что это ответный подарок за шоколад.

Хонока краснела, но была так счастлива, что даже на лице появилась улыбка, что поразило Эйми.

— Ох-хо... подготовил подарок заранее, так держать Шиба-кун. Выглядит отчужденным, но столь внимателен. Как взрослый?

Улыбка Хоноки становилась всё счастливее.

Тем не менее, следующие слова Эйми бросили тень на эту улыбку.

— Я понимаю, что он также весьма популярен, эх. Только что я видела, будто Президент собиралась подарить ему шоколад, может, это был любовный шоколад?

— ...Президент?

— Ах. Ошиблась. Бывший Президент. Саэгуса-сэмпай.

— Саэгуса-сэмпай?

— Однако было такое чувство, что сэмпай держала его против его воли. Поскольку на Шибе-куне было немного беспокойное лицо, не думаю, что тебе следует волноваться.