Госпожа Женни Трайбель, или «Сердце сердцу весть подает» - [39]

Час прошел в непринужденной болтовне, а те, что не принимали в ней участия, наслаждались простиравшейся перед ними картиной. Берег как бы образовывал широкую террасу, полого спускавшуюся к озеру; с противоположной его стороны, где был устроен тир, слабо доносились выстрелы малокалиберных винтовок, а из сравнительно близко расположенного двойного кегельбана слышался стук шаров и возгласы служителей. Самого озера было почти не видно, что в конце концов возмутило девиц Фельгентрей:

- Надо же нам наконец посмотреть на озеро. Подумать только, были на озере, а озера-то и не видели.

С этими словами они сдвинули два стула спинка к спинке и вскарабкались на них, чтобы увидеть озеро.

- А, вот оно! Какое маленькое!

- «Око ландшафта» не должно быть большим,- произнес Трайбель.- Океан уже не око.

- А лебеди где? - взволнованно спросила старшая Фельгентрей.- Ведь вот же их домики.

- Ну, милая Эльфрида,- сказал Трайбель,- вы слишком многого хотите. Так уж водится: где есть лебеди, нет лебединых домиков, где есть домики, нет лебедей. У одного кошелек, у другого деньги, в чем вы, мой юный друг, еще не раз в жизни убедитесь. Попомните мои слова, это вам во вред не пойдет.

Эльфрида изумленно на него взглянула. На что он намекает или на кого? На Леопольда? Или на ее бывшего домашнего учителя, с которым она время от времени еще переписывается, по старой привычке? Или на лейтенанта инженерных войск? А может, на всех троих? У Леопольда есть деньги… гм.

- Вообще,- продолжал Трайбель, обращаясь ко всем собравшимся,- я где-то читал, что желательно, не испив до дна чашу наслаждения, сказать наслаждению «прости». Мне сейчас почему-то вспомнилась эта мысль. Нет сомнения, что этот клочок земли, один из прекраснейших на Северонемецкой низменности, достоин быть воспетым в песнях и запечатленным на полотнах художников, а может быть, он уже воспет и запечатлен, ибо у нас существует Бранденбургская школа, от которой ничто не скроется, непревзойденные мастера светотени, причем слово и цвет в равной мере им подвластны. Но именно потому, что это так восхитительно, вспомним только что процитированную нами фразу о недопитой чаше наслаждения и подумаем-ка об исходе. Я сознательно говорю «исход», а не обратный путь, не преждевременное возвращение в привычную колею - «да не будет этого от меня». Сегодняшний день еще не сказал своего последнего слова. Давайте же распрощаемся с идиллией, покуда она не вовсе обволокла нас! Я предлагаю прогуляться по лесу до Пауль-сборна или, если мое предложение покажется слишком смелым, до «Песьей глотки». Прозаичность названия искупается поэтичностью более близкого пути. Может быть, это предложение принесет мне особую благодарность моей дорогой приятельницы, госпожи Фельгентрей.

Госпожа Фельгентрей, для которой ничего не было обидней намеков на ее дородность и одышку, ограничилась тем, что повернулась спиной к своему другу Трайбелю.

- «Признательность династии Австрийской!» Но так уж устроен мир: праведник обречен на страдания. На тихой лесной тропинке я надеюсь умерить благородное негодование госпожи Фельгентрей. Дозвольте мне, мой друг, взять вас под руку.

И все стали группами по двое и по трое спускаться с террасы, чтобы направиться к уже сумеречному Груневальду, лежащему по обоим берегам озера.

Основная колонна держалась левой стороны. Ее возглавляла чета Фельгентреев (Трайбель уже избавился от своей приятельницы). За ними следовал квартет Кролы; в него вклинились Эльфрида и Бланка Фельгентрей и шагали теперь между двумя референдариями и двумя молодыми коммерсантами. Один из них был известным исполнителем тирольских песен и потому носил соответствующую шляпу. За ними шли Отто и Елена, замыкали шествие Трайбель и Крола.

- Примерная супружеская чета,- сказал Крола Трайбелю, показывая глазами на молодую пару, идущую впереди.- Как вам, наверно, отрадно, господин коммерции советник, видеть своего первенца рядом с этой красивой, элегантной, всегда подтянутой женщиной. Они и там, наверху, сидели рядышком, и сейчас идут рука об руку. Мне даже кажется, что они тихонько пожимали друг другу руки.

- Лучшее доказательство, что утром они поссорились. Бедняге Отто теперь приходится платить штраф.

- Ах, Трайбель, вечно вы насмешничаете. Вам никто не может угодить, а уж дети и подавно. К счастью, вы говорите это просто по привычке, сами в свои слова не веря. С дамой, так отлично воспитанной, вообще нельзя поссориться.

В этот момент молодой коммерсант издал несколько до того тирольских трелей, что эхо Пишельберга не сочло нужным их повторять.

Крола рассмеялся.

- Это молодой Метцнер. У него на редкость хороший голос, во всяком случае, для дилетанта. На нем, можно сказать, держится весь квартет. Но стоит ему вдохнуть свежего воздуха, как всему конец. Он становится игрушкой в руках неумолимой судьбы и начинает издавать тирольские трели. Но вернемся к разговору о ваших детях. Не собираетесь же вы внушить мне,- Крола был любопытен и охоч до интимных признаний,- не собираетесь же вы убедить меня, что эти двое впереди несчастливы в браке. А что касается ссор, то я считаю своим долгом повторить: гамбургские женщины стоят на той ступени развития, которая исключает возможность ссоры. Трайбель покачал головой.