Госпожа Кофе - [29]

«Дорогой Яков! Спасибо тебе за последнее письмо. Я чувствую, что ты меня любишь, и это придает мне сил. Если бы ты только знал, как мне тебя не хватает. Я тебе уже писала, что живу совершенно чужой жизнью, что все, что меня окружает, за исключением наших детей, – чужое. Иногда мне кажется, мы с тобой допустили где-то колоссальную ошибку. Вернее, ее допустил ты, а я во всем с тобой согласилась. Тебе не надо было настаивать на том, чтобы я сохранила первую беременность, а потом и вторую. Ты слишком далеко от меня, чтобы я и дальше чувствовала, что мы не безразличны тебе. Деньги. За деньги спасибо большое. Но все равно они не заменят мне – мужа, а детям – отца. Ты пишешь, что я могу в любое время приехать к тебе, и мы все станем жить вместе. Но как ты себе это представляешь? Для меня это слишком сложно. К тому же надо бы нам зарегистрировать брак, а это, сам знаешь, не так-то просто. Хотя стоит тебе этого сильно захотеть, ты приедешь, и мы с тобой распишемся. Знаешь, мне иногда кажется, что я и сама этого боюсь. Нет, не приезда, а того, что может за этим последовать. Совместной жизни. Я так долго этого ждала, так долго об этом мечтала, что теперь, если вдруг ты все же решишься приехать сюда, ко мне, специально для того, чтобы зарегистрировать наш брак, я просто не выдержу. Умру от счастья. Знаешь, я никогда не рассказывала тебе, что я испытывала, когда мы бывали с тобой вместе. Когда выезжали за город, прячась ото всех и проводя выходные на природе. Тогда мне казалось, что от той радости, которая меня переполняла, у меня остановится сердце. Это было (ты не обижайся, я тебя прошу), это было похоже на пресыщение, когда понимаешь, что большего-то тебе и не надо. Такая охватывает истома, так становится сладко на душе, что даже подташнивает.

Собственно говоря, я пишу это письмо, чтобы рассказать тебе о том, что произошло со мной буквально на днях. Наш дом… Наш красивый и добротный дом в Пристанном, который мы с тобой так любили и который, как ты мне сам неоднократно говорил, ты построил для меня, вернее, для нас и наших детей… Я все никак не могла найти повод, чтобы туда проникнуть. Просто даже не представляла себе, что бы такое придумать, чтобы снова оказаться там, где мы с тобой, мой дорогой Яков, были так счастливы. Я понимаю, в то время, когда начинался наш роман, ты жил двойной жизнью, и тебе было нелегко разрываться между нами – мной и твоей И. Но все равно, согласись, это было прекрасное время. И ты правильно поступил, что в ультимативной форме заявил ей, что дом в Пристанном – твой. Во всяком случае, мы могли там с тобой спокойно проводить время, не боясь, что она объявится и начнет что-то там требовать. Согласись, я не уводила тебя у нее. Ты и сам уже был один, вы расстались, а потому совесть моя чиста.

Но я ушла от главного. Тебе, вероятно, не терпится узнать, как же я пробралась в дом. Да очень просто. У меня же были ключи. Были-то они были, да только после того, как твоя И. выставила дом на продажу и когда в нем поселился новый хозяин, я уже не могла бывать там свободно. Хотя мне не составило труда вычислить, когда хозяина там долго не бывает, сразу после его отъезда. Но я не могла наведываться туда часто. Поэтому когда-то мне везло, а когда-то и нет. Мне было, с одной стороны, приятно оказаться в тех стенах, где я была так счастлива, но, с другой стороны – больно. Ведь там не было тебя. И вообще дом казался пустым, как будто умер после того, как ты уехал, мой милый Яков. Знаешь, я иногда произношу твое имя вслух, и мне кажется, что я зову тебя. Уверена, там, где ты есть, ты чувствуешь этот мой зов и как-то реагируешь на него. Возможно, начинаешь думать обо мне, вспоминать. Так же, как и я – я чувствую, когда ты думаешь обо мне.

Нового хозяина звали Сергей Минкин. Какой-то бандит. Купил дом, а сам бывал там редко и всегда один. Сидел и пил. Я потом узнала, что произошло. Оказывается, у него была жена. Даже не жена, а так, сожительница. Смазливая такая, может, даже и красивая. У нее нестандартное лицо. Высокие скулы, прозрачные зеленые глаза. Ее звали Валентина. Я видела ее несколько раз случайно. Так вот. Она изменяла этому своему Минкину, который ее содержал. Я узнала об этом, когда однажды вошла в дом и обнаружила папку с документами – отчетами частного детектива, который следил за Валентиной. Там все – и тексты, и хронология встреч, и, что самое неприятное для Минкина и неопровержимое, фотографии, сам понимаешь, какие. Вот он смотрел на эти фото, я так думаю, и пил, пил. Может быть, даже плакал. Думаю, он ее любил. Иначе бы убил. Помнишь: у попа была собака.

Так вот. Минкина убили. Думаю, было за что. Скорее всего, за деньги. И эта сучка, Валентина, решила продать дом. Но я об этом узнала тоже случайно. Представляешь, я встретилась с ней в Пристанном! Удивительное дело! Конечно, я-то там оказалась не просто так. Мне хотелось побывать в нашем доме. Я даже прибралась немного там, после грустных пьянок Минкина. И Валентина, которая совершенно неожиданно нагрянула туда, чуть меня не застала. Чуть не обнаружила! Вот бы был скандал! Но этого, слава богу, не произошло. Ночь я провела на чердаке, решив, что Валентина побоится подниматься туда ночью. А утром, очень рано, я выбралась из дома, через садовую калитку покинула сад и отправилась на автобусную остановку. Как-то мне тогда взгрустнулось. И вот в этот-то момент ко мне и подошла Валентина. Спросила, что я тут делаю, я ответила, мол, приятеля жду, мол, у меня машина сломалась. И тут она вдруг говорит мне: „Я дом продаю. Но перед этим хотелось бы привести его в порядок. Там пыль. Надо все перемыть. Я хорошо заплачу“. Сначала у меня чуть сердце не разорвалось от этой новости. Надо же, вместо того чтобы радоваться, что у нее после убитого Минкина остался такой шикарный дом, она, сучка, решила его продать! Я решила не отказываться от предложения поработать в этом доме. Позвонила маме, предупредила, что задержусь, и принялась за уборку! И вот тогда-то у меня и созрел план. Яков, мне главное, чтобы ты меня понял».