…………………………………………………………
Писательницы все более склонялись к мысли, что не будут особенно баловать своего героя. Они привели главной женой в его дворец хрупкую знатнейшую Сан-но мия. Вначале ока становится причиною горьких слез Мурасаки-но уэ, а затем невольно заставляет и мужа испытать унизительную муку.
Меж тем Мурасаки вовсе не хотела отказываться от одной своей задушевной мысли. Для нее история жизней Хикару Гэндзи и Мурасаки-но уэ – это еще и повесть о том, как сын, лишившийся матери в раннем детстве, берет себе жену, чрезвычайно похожую на мать. Она хотела таким образом утешить дух своей родной матери, лица которой она не помнила.
В главе. «Фрейлина Кирицубо» совсем еще юный Гэндзи говорит о том, как бы он хотел восстановить дом, где жила его покойная бабка и Кирицубо, его покойная мать, чтобы с домом этим никакой другой не мог сравниться. «О если бы в нем жили все, кого я люблю!» Разумеется, Гэндзи хотел бы жить во дворце Нидзёин вместе с Фудзицубо, которая будто срисована с его матери. Но эта дама стала принцессой Кагаяку Хи-но мия: ее полюбил его отец, и именно за это изумительное сходство она для него – катасиро,[15] священная замена покойной Кирицубо. И Гэндзи обречен вырвать из родной почвы и пересадить в свой сад полевой цветок – Юную Мурасаки, ибо она очень похожа на тетку свою Фудзицубо, а следовательно, на его покойную мать… Так… Ну и довольно, пожалуй…
– Значит, ты…
Он явно хочет продолжить:…всегда рядом была, – но уже не нуждается в ответе.
Он еще хочет расспросить о том, как шла работа дальше – после того как Блистательный Гэндзи «сокрылся в облаках», о последних десяти главах и еще о многом. То, что она рассказала, такая малость в сравнении с их огромным трудом…
Но его торопливые вопросы остаются без ответа.
Он становится настойчивей, но Кагa Сёнагон, точь-в-точь как некогда Такако, только смеется тихонько и вдруг: кажется, она откидывается назад, опускается ниже по стене и выпрямляется. И во мраке гардеробной ясно, отчетливо раздается голос Мурасаки Сикибу:
О тех, кого уже yет,
Доколе с такой тоскою
Будешь ты вспоминать?
Или век их горестно краткий —
Завтра не твой удел?
К стене мгновенно подходит еще одна женская тень и, густея, садится рядом с первой. Чтобы вечно отвечать на все недоуменные вопросы отца.
Летняя ночь еще только начиналась.