Господство в воздухе - [74]

Если на суше, вследствие огромного превосходства в силах, необходимого для наступающего, чтобы сломить сопротивление хорошо организованной обороны, концепция «щита и копья» может быть оправдана, то эта же идея не находит никакого оправдания в воздушном пространстве, где применяемые средства не обладают никакими оборонительными свойствами и в то же время представляют в максимальной степени наиболее ярко выраженные наступательные свойства. В атмосфере, к сожалению, нельзя вырыть окопы или протянуть проволочные заграждения, или помешать просачиванию на нашу сторону противника; а между тем, к сожалению, все основные предприятия итальянской авиационной промышленности расположены в пределах досягаемости воздушных ударов наиболее грозных из вероятных противников Италии. Я уже не спрашиваю, «какая гарантия» или «какая вероятность», но просто — какая мыслится возможность противодействовать с помощью воздушной обороны разрушению воздушным противником наиболее важных предприятий нашей авиационной промышленности в течение всего того, времени, которое может понадобиться для подготовки крупносерийного производства?

Но если бы даже подобная возможность и существовала, могли ли бы мы предположить, что противник в течение всего этого времени будет сидеть сложа руки и не приступить в свою очередь к крупносерийному производству?

Все это относится к области фантазии. Воздушная война неизбежно будет вестись и будет решена средствами, оказавшимися в наличии в момент открытия военных действий. Тот, кто позволит застать себя врасплох, кто будет ожидать начала войны, чтоб решиться что-либо сделать, — тот будет побит в воздухе самым непростительным образом. Тот, кто будет чувствовать себя более сильным, будет искать решения и не станет ожидать соизволения более слабого, а также не допустит, чтобы последний работал у него под носом. Забудем, ради бога, о минувшей войне! Тогда возможно было создать авиацию, начиная прямо с создания заводов и типов самолетов; но тогда авиация, только зарождалась, и мы все находились в одинаковых условиях. В грядущих столкновениях авиация предстанет зрелой и сознающей свое значение. И это будет совсем другое дело.

* * *

Не нужно готовиться [91] делать: нужно делать [92]. Необходимо, чтобы наш воздушный флот был всегда вооружен наилучшим образом. Для этого нужно, чтобы промышленность всегда была в состоянии производить наилучшую продукцию — и притом производить в количестве, превышающем нормальную потребность.

С точки зрения государственной обороны представляет величайший интерес, чтобы авиационная промышленность работала в значительной части на экспорт, ибо, если бы она достигла этого, это означало бы, что она! производит наилучшую продукцию и производит таковую в количестве, превышающем наши нормальные потребности, т. е. в таком количестве, которое легко сможет удовлетворить и чрезвычайные потребности.

Бесконечно более выгодно — с точки зрения государственной обороны — обладать авиационной промышленностью, работающей на экспорт, и меньшим числом эскадрилий, чем промышленностью «так себе», вынужденной иногда производить по иностранным образцам, и большим числом эскадрилий, вооруженных наилучшим образом.

Поэтому в интересах государственной обороны — в прямых интересах ее, — чтобы воздушный флот приносил даже жертвы, с целью скорее добиться такого положения, при котором наша авиационная промышленность могла бы победоносно состязаться с иностранной.

Тут недостаточно жертв экономического характера: необходимо, чтобы авиационная промышленность приобрела обеспеченную жизнь и устойчивое направление, чего она может достичь, по понятным причинам, лишь при условии создания устойчивого руководства воздушным делом.

* * *

Если бы мы проанализировали организацию существующих воздушных сил важнейших государств, мы убедились бы, что там остаются еще в силе те идеи, которые господствовали в минувшую войну.

В настоящее время часто говорят о воздушной войне. Война есть борьба, а борьба есть бой. И вот воздушные флоты, имея в своем составе многочисленнейшие типы самолетов для разнообразнейших целей, не имеют типа для воздушного боя. Таким образом, почти все можно делать в воздухе и с воздуха, за исключением боя («fuorché combattere» — буквально: «кроме как сражаться». — Пер.).

Правда, имеются истребители. Но истребители являются самолетами не для воздушного боя, а именно для истребления. Несмотря на то, что они обладают ярко выраженными наступательными свойствами, все же они являются самолетами, предназначенными для оборонительных целей. Это вытекает из самого их происхождения; кроме того, их ограниченный радиус действия не позволяет им выполнять операции в глубине неприятельской территории.

Самолета воздушного боя, способного навязать свою волю противнику в неприятельском воздушном пространстве, не существует, и не видно, чтобы стремились его осуществить.

Его не существует, и его не стремятся осуществить, потому что мысли застыли на мировой войне, т. е. на младенчестве воздушных действий, и не утвердилось еще сознание того, что да войне прежде всего необходимо быть приспособленным для боя. Наоборот, распространено убеждение, что в воздушной войне можно выполнять разнообразнейшие действия, не будучи вынужденными сражаться, а это и является причиной того, что большая часть военных самолетов не приспособлена для боя в воздухе.