Господин Зима - [100]
А потом Тиффани увидела. Глаза какой-то женщины в толпе вспыхнули золотом, всего лишь на миг. Тиффани поняла, как смотреть, и увидела золотые отблески снова — на лице мальчика, девушки, разносчика пива, — отблески перемещались, чтобы не упускать из виду Шута…
— Лето здесь! — воскликнула Тиффани и тут поняла, что легонько притопывает в такт музыке.
Она поняла это потому, что чья-то нога аккуратно, но настойчиво опустилась на её ногу, заставив перестать. Возле этой ноги сидела кошечка Эй, она подняла на Тиффани свои невинные голубые глазки, и на кратчайшее мгновение они сделались золотыми глазами змеи.
— Так и должно быть, — сказала матушка Ветровоск, убирая ногу.
— Пару медяков на удачу, а, барышня? — раздался рядом голос, и в старом цилиндре звякнули монеты.
Тиффани обернулась и встретилась взглядом со взглядом серо-лиловых глаз. Глаза смотрели на неё с обветренного, морщинистого и ухмыляющегося лица. В ухе блестела золотая серьга.
— Ну же, красавица, медячок-другой, а? — выпрашивал он. — А может, у тебя найдётся серебро или золото?
Иногда, подумала Тиффани, сразу ясно, что делать.
— Железа хватит? — спросила она, сняв с пальца кольцо и бросив его в шляпу.
Шут осторожно выудил колечко и высоко подбросил его. Тиффани попыталась проследить взглядом его полёт, но каким-то образом кольцо оказалось уже не в воздухе, а у Шута на пальце.
— Железа довольно, — сказал он и вдруг поцеловал её в щеку.
Его губы были лишь чуть-чуть холодны.
Все Фигли высыпали на галереи в пещере, но старались не шуметь. То, что происходило, было важно. На кону стояла честь клана.
Посреди пещеры лежала раскрытой большая книга, больше самого Явора Заядло. На страницах пестрели яркие картинки. Пока книгу тащили в логово, её основательно перепачкали в земле.
Явору Заядло бросили вызов. Многие годы он думал, что он — герой, а тута всекарга как сказанёт: никаковский он герой, не всамделишный. Со всекаргой, ясно дело, не попрепирачишься, но он ей ишшо показнёт, на каковские дела способен, не будь он Явор Заядло!
— Хде мы-я кы-ро-ва? — прочёл он по слогам. — Эт’ мы-я кы-ро-ва? Она гов-рит «ко-ко»! Эт’… эт’ курица! Эт’ не мы-я кы-ро-ва! Тыке, дальше тута мал-мал картинкса с цыплями. Всё, и с этой стрыницей покончено, агась?
— Верно, Явор, — подтвердил Билли Мордаст.
Зрители на галереях разразились радостными криками, и Явор обежал круг почёта возле книги, размахивая руками над головой.
— А эта книжина потрудновастей «Абвуки»! — заявил он, вернувшись на прежнее место. — Та-то была лёхонька. Все сужетны ходки наперёд ясны. Тот, хто её нашкрябил, не больно-то напрягался, скажу я.
— Ты про «Азбуку»? — уточнил Билли Мордаст.
— Ах-ха. — Явор Заядло несколько раз подпрыгнул, в боевом азарте вскидывая кулак. — А есть у нас чё мал-мал позаковыристей?
Билли посмотрел на стопку книг, которые Фигли самыми разными путями добыли для занятий.
— Мне б таку книжину, чтоб с наскоку не забороть, — добавил Явор Заядло. — Громаздую.
— Ну, тут есть «Принципы современного счетоводства», — неуверенно предложил Билли.
— А они громаздые, твои «Прынципы»? Ежли я их заборю, я герой буду? — спросил Явор Заядло, подбегая к стопке.
— Ах-ха, мож, оно и так, но…
Явор Заядло повелительно вскинул руку, остановил гоннагла и посмотрел на Джинни. Она стояла в окружении толпы ребятишек и улыбалась ему. Мальчишки молча смотрели на отца с трепетом и изумлением. Однажды, подумал Явор, они смогут добраться до самодлиннющих словей и дать им людей с ноги. И даже запятые и эти хитрованские полуточия их не остановят!
Он должен быть героем.
— Это читание мне по ндраву! — заявил Явор. — Тащи его сюдыть!
И он читал «Принципы современного счетоводства» всё утро, то и дело добавляя от себя драконов, просто чтобы получилось поинтереснее.
От автора
Моррис…
…Это танец, который традиционно исполняют 1 мая, чтобы поприветствовать лето. История его происхождения немного запутанна, возможно, по той причине, что моррис часто танцуют возле пабов, но сейчас он считается английским народным танцем. Наряды танцоров обычно белые, расшитые бубенчиками.
Тёмный моррис я придумал для другой книги (точнее, мне кажется, что это я придумал его), рассудив, что раз уж год идёт по кругу, возможно, его надо подталкивать не один раз, а два. Но однажды, когда я ездил по городам с раздачей автографов, моррис продемонстрировал свою тёмную сторону, специально для меня. Тёмный моррис, в отличие от летнего, танцевали без музыки и бубенчиков, безупречно попадая в ритм, в абсолютной тишине.
Это было очень красиво. Но и жутковато. Так что, пожалуй, не стоит пытаться повторить этот танец в домашних условиях.
Комментарии
Стр. 37
Ведьма Эвменида носит весьма звучное имя, заимствованное из античной мифологии нашего, Круглого мира. Эвмениды — одно из именований богинь мести (они же — Эринии, «Гневные», они же — фурии римской мифологии). О них упоминается в поэмах Гомера «Илиада» и «Одиссея», в пьесах древнегреческих драматургов Эврипида и Эсхила, римского драматурга Сенеки и многих других авторов. Сколько их было на самом деле, никто точно не знает: поздние поэты называют трёх — это Тисифона (мстящая за убийство), Алекто (непрощающая) и Мегера (завистница). Богини-мстительницы преследовали преступников, запятнавших себя злодеянием, и мучили их до тех пор, пока те не впадали в безумие. Такая судьба постигла Ореста, виновного в убийстве матери, однако Афина Паллада, впервые в мифологической истории Греции, устроила суд, оправдала обвиняемого и усмирила гнев богинь. С тех пор их и стали называть Эвменидами, «Милостивыми». Но не обманывайтесь: несмотря на новое имя, богини мщения по-прежнему существа довольно жуткие. Их изображали как в виде неумолимых охотниц с кнутами и факелами, так и в виде страшилищ с крылами летучей мыши, с волосами в виде змей и чёрной пёсьей мордой вместо лица. В своей трагедии «Эвмениды» Эсхил описал Эвменид так:
