Господин Ветер - [52]

— А ничего ничего не делать… Знаете такой приговеный прикол. — Кристофер на мгновение задумался, вспоминая стихотворение. — Ах что же делать нам, ах что же делать, ах как нам быть, ах как нам быть, — нараспеев прочитал он и затем произнес более низким голосом: — а ничего ничего не делать, а никак никак не быть.

— Да ты не знаешь, в чем дело.

— Знаю, знаю. Не надо париться.

Маша Маленькая влетела в кухню раньше Кэт и произнесла, обращаясь к Светке со Славкой:

— Мрачная, как туча… — Она нервно хихикнула. — Ну все, голубчики, вам пиздец.

— Привет. — Катерина, высокая, темноволосая женщина с лицом мальчика-подростка, вошла и встала около двери. И Кристофер сразу почувствовал некое напряжение, тяжелую невидимую ауру заполнившую пространство маленькой кухни.

— А у меня сегодня день рожденья, — сказала Маша.

— Поздравляю. — Кэт улыбнулась, но даже эта мгновенная улыбка показалась мрачной и неестественной.

— Спасибо.

— Садись. — Боб уступил место и принялся искать на полках какую-нибудь посуду для гостьи. Однако нашел лишь железную кружку, в которой стоял целый ежик разноразмерных кисточек. Боб выкинул кисточки, протер кружку изнутри.

— В тайге стерильно. — Он протянул Катерине свою рюмку, а себе плеснул в кружку. — Ну что, Маша, вздрогнули.

Кроме Катерины, Кристофера и самой Маленькой Маши, его никто уже не слышал.

— Ну вот, они сначала шваброй в потолок, а затем сами приходят, начинают грузить, — продолжала хозяйка, — сейчас мы милицию вызовем. Это лишь потому, что Павлик возит по полу машинку. Ну игрушки всякие. Шума-то никакого. Да и одиннадцати нет.

— По правилам — до десяти, — уточнил Кристофер. — В Питере, по крайней мере.

— А чего… Менты приезжают, а нас участковый уже знает. Видит, в квартире тихо, ребенок играет. И уходит восвояси…

— Обычно так говорит, — добавил Боб, — я все понимаю, ребята, но если они еще раз вызовут, придется составить акт. Вы уж извините.

Кристофер вдруг подумал, что осев, волосатые часто становятся цивильными, и тема разговоров переходит в какую-то иную плоскость, и все чаще на столе водка, и трава постепенно исчезает, и дети-дети-дети. Что ж, дети это неплохо. Ни хорошо, ни плохо. Одновременно с этой мыслью он заметил, что Катерина берет бутылку, наполняет стакан.

И становится еще темнее.

— Света, надо поговорить. — Она повернулась к Светке. — давай поговорим.

— О чем? Говори здесь, — внешне спокойно произнесла Светка, — у нас секретов нет.

— Выйдем на балкон.

— Я боюсь, — шепнула Светка на ухо Кристоферу, — она меня сбросит.

— Вряд ли…

— Я не хочу. Давай поговорим здесь.

Кристофер вышел в комнату, где сидел Машкин сын и смотрел мультики. Маленький телевизор — цветное пламя прыгающее в нише, мельтешение фигур и металлический голос:

— Трансформируюсь…. Трансформируюсь.

— Трансформируюсь, — повторил Кристофер. — В кого?

«Зачем ты пришел сюда, суфий? Здесь воздух пропитан напряжением, и единорог, нарисованный Машкой на стене, бежит в плоскость подальше от криков «трансформируюсь» и водочного угара за стеной, а стена такая тонкая и остается лишь надежда, что она разворачивается в четвертое невидимое измерение, где еще сохранились девственницы, способные приручить сказочного зверя. Здесь, среди этой лесбийской Санты-Барбары, тебе нечего делать, суфий».

Внутренний монолог Криса прервал истошный крик.

— Ааааа! Он выскочил и увидел довольно странную композицию из трех тел.

Темный полусогнутый силуэт спиной к окну — Катерина, чуть в стороне от нее, задравшая голову к потолку Светка, а с другой стороны — приплясывающий Слава Хит. Кричали дуэтом — Светка и Славка. Она несла бессмысленное: «АААААААА», Хит же более внятное: «Я убью ее, убью!» Но никаких действий по убиванию пока не предпринимал.

— Ну, чего стоите, — закричала Машка Маленькая, — отцепите же ее!

Кристофер одновременно с Бобом подлетел к Катерине, и лишь тогда понял, почему Славка не мог ничего предпринять — левой рукой он сдерживал руку Катерины, на которую были намотаны Светкины волосы, а правой… Правая рука, точнее большой палец правой руки находился во рту Катерины, и она сосредоточенно сжимала челюсти пытаясь его откусить. «Вот тебе и Фрейд, — промелькнуло в мозгу Криса, — палец как фаллос и рот как влагалище. И так далее…» Пока тормозящий Крис пытался «отцепить» Катерину, Маша Маленькая схватила со стола деревянную разделочную доску и обрушила ее на голову непрошеной гостьи. Вскоре Катерина лежала на полу со связанными за спиной руками. И теперь говорили все, почти не слушая друг друга.

— Вот сука, нет чтобы левый, — причитал Славик, — так правый. Ууу больно. И это пред самой выставкой.

— Бинт в тумбочке, в коробке. И йод. Сам перевяжешь?

— Лучше сходи в травму.

— Она могла и кость раздробить.

— Скажи спасибо, что палец.

— Развяжите, мне больно. Больно, сволочи.

— Сама сволочь.

— По ней дурка плачет.

— Уууу, жжется.

— Скажи, чтобы сделали прививку от бешенства. Заразишься.

— Развяжите, правда, — перешла уже на просительный тон Катерина, — мне правда больно.

— Может развязать… А то на полу много места занимает.

— Посадить можно и связанную, — сказал Кристофер, — но я бы развязал раз обещает.