И полетят они в какое-нибудь экзотическое место вроде Акапулько или Канкун. Слушая ее щебет, Валентайн загрустил.
Когда они остановились на ее пороге, Люси попыталась поцеловать его.
— Нет, — сказал он.
— Но…
— Извини. Я вернусь завтра рано утром.
— Так мы не… сбежим?
Он обнял ее за плечи и покачал головой. Люси смотрела обиженно. Смерть надежд всегда мучительна.
На следующее утро, в семь часов, Валентайн подвез Люси до здания окружного суда Кларка на Южной Третьей улице, в двух кварталах к югу от развлекательного комплекса «Фримонт-стрит экспириенс». Он бывал в этом здании несколько раз — выступал в качестве эксперта на процессах. Суд находился рядом с обветшалыми казино в захудалом районе города. И это соседство всегда казалось лучшей метафорой Лас-Вегаса.
Люси, в строгом синем платье, почти без косметики, по дороге молчала. Поскольку перед зданием суда парковаться было запрещено, Валентайн оставил машину неподалеку. Заглушив двигатель, он сказал Люси, что созвонился со своим другом Биллом Хиггинсом и расспросил его о судье.
— Фамилия Редмонд. Раньше была государственным защитником.[48] Так что опыт общения с пристрастившимися к азартным играм у нее есть. Это для вас хорошо.
— Почему?
— Она знает, как казино соблазняют людей. Человека, падкого до азартных игр, в казино обхаживают. Это изменяет личность — как наркотики.
— Так произошло со мной?
— Да.
— И судья это понимает?
Валентайн кивнул. Люси смотрела прямо перед собой на грязное ветровое стекло. Валентайн увидел, что она дрожит. Она подошла к той черте, за которой мир ее фантазий столкнулся с реальным миром. Сделав глубокий вдох, Люси продолжила:
— Вы хотите сказать, что я должна изменить признание? И отдать себя на милость суда? Так?
— Так. Если будет суд и вы проиграете, вам придется несладко.
Люси приходила в ужас от мысли, что можно угодить в тюрьму: невадские тюрьмы самые жуткие в стране. Они обсудили его предложение, и Люси согласилась. Они вошли в здание суда и в вестибюле нашли ее адвоката. Люси сказала ему, что передумала, и адвокат облегченно выдохнул.
— Госпожа Прайс, прошу вас выйти вперед.
Пристав подал ей знак. Она поднялась на непослушных ногах, чувствуя, что мир вот-вот рухнет, и подошла к скамье, опираясь на руку адвоката.
— Ваш адвокат сообщил мне, что вы желаете изменить свое признание вины, — начала судья Редмонд. — Это так?
Люси безжизненно кивнула.
— Отдаете ли вы себе отчет в том, что, поступая таким образом, вы отказываетесь от права на суд присяжных равного с вами социального статуса? А также в том, что я вынесу решение сегодня же и вы можете оказаться в тюрьме?
Люси снова кивнула. Судья опустила глаза и еще раз просмотрела факты дела. Все было собрано в одной папке: пристрастие к азартным играм, распавшийся брак, вся неприглядная история. Валентайн надеялся, что судья увидит в этой папке то же, что он разглядел в Люси при первой встрече: несчастную женщину, отчаянно нуждающуюся в помощи.
Минуту спустя судья закрыла папку и посмотрела на Люси.
— Я готова вынести приговор. Госпожа Прайс, желаете ли вы сказать что-нибудь перед этим?
Люси покачала головой.
— Следовательно, вы готовы выслушать мое решение.
Люси хотела подтвердить слова судьи, но не смогла. Она снова оглянулась на Валентайна, и он увидел панику в ее глазах. «Так будет правильно», — сказал он, когда они вышли из машины. Слова придали ей сил, поэтому сейчас он повторил их. Люси едва заметно улыбнулась и повернулась к судье.
— Да, ваша честь. Я готова.
