Господин Ничто, или Необыкновенные похождения человека-невидимки - [17]

В то же время господин Ничто полощет рот, горло, выплевывает воду и ворчит с сожалением:

— Я, кажется, выпил бы целый бочонок! Два глотка — и это даже слишком!.. Надо обладать большой силой воли, чтобы вовремя остановиться.

Отца Василия начинает в конце концов интересовать эта довольно незамысловатая житейская сценка, которая из-за невидимости главного героя выглядит весьма странно. Он видит струю воды между губ, о существовании коих он только догадывается, потом жидкость описывает в воздухе параболическую кривую и низвергается на половик. Затем кувшин с водой продолжает свой путь и осторожно опускается на стол. Точность и естественность столь обыкновенных движений придает еще немного уверенности славному священнику. Право, не будь у него во рту кляпа, что не давал ему произнести ни единого звука, он рискнул бы предложить господину Ничто чашку чаю или стаканчик тминной водки. Но господин Ничто отличается явно угрюмым, неприветливым нравом, что не позволяет выказать ему подобный робкий знак гостеприимства. А невидимка брюзжит, ворчит, ругается и наконец возмущенно восклицает:

— Идиот! Круглый идиот! Я глупее любого животного!

Отец Василий, по-прежнему мучимый одновременно и страхом и любопытством, думает про себя: «Почему этот господин Ничто говорит, что он глупее любого животного? Я этого не нахожу!.. Нет, я вовсе так не думаю! Ведь уже то, что этого человека нельзя увидеть, делает его могущественнее всех на свете! Даже самого государя, да хранит его Господь!»

Господин Ничто продолжает браниться своим резким, грубым голосом:

— Вот так, я выпил воды… это было сильнее меня. А вот этого-то никак нельзя было делать… Ни одно животное не стало бы так поступать, и теперь я жестоко наказан! Ах, тысяча чертей! У меня внутри все горит, мне кажется, что в моих венах течет кипяток! А ведь Лобанов запретил мне пить! В моем новом состоянии я должен питаться лишь химическими гранулами, в них при их малом объеме — максимум питательных веществ… и, главное, пить лишь жидкость, полученную из физиологического раствора, иначе меня ожидают жестокие мучения, а может быть, даже… смертельная опасность! Загнусь, как жаба, попавшая в банку с табаком! Вот каков будет дурацкий конец господина Ничто! Ах, как я страдаю! Что со мной будет? Проклятье! Меня теперь можно увидеть! Пока еще очень неясно! Призрак… отвратительная карикатура на живого человека!

Видимо, взгляд невидимки останавливается на мгновение на большом зеркале, что висит над святыми иконами. У него вырывается с трудом сдерживаемый хриплый крик! Крик ярости, а возможно, и ужаса…

В зеркале, словно где-то вдалеке, показалось странное неясное лицо с едва различимыми расплывчатыми контурами. И все-таки это человеческое лицо… Но лицо, которое может привидеться только в кошмаре, прозрачное, словно стекловидное, бесцветное и тем не менее живое, как бы выступающее из вязкого тумана. В тусклых, чуть раскосых бесцветных глазах нет ни искры жизни. Крупный нос выступает вперед, широкий, приплюснутый, с большими ноздрями, настоящий нос казака, выделяющийся на лице с густой лопатообразной бородой. Могучий торс бывшего невидимки покрыт шерстью, движения его лихорадочны. Он в бешенстве восклицает со злой иронией:

— Да, это так… так и есть, это я… немного изменился, и все-таки меня вполне можно узнать. И вот чего я достиг! Так глупо… Я сам виноват! Ведь знал же прекрасно, к чему это приведет…

Отец Василий тоже видит отражение в зеркале, а также и реальную фигуру и снова начинает дрожать. Волей-неволей бедняга уже почти примирился с тем, что его непрошеного гостя нельзя увидеть. Но это страшное и нелепое существо внушает ему безумный, леденящий страх: человек ли это, сей жуткий призрак, чудовище, что кажется высеченным из огромной глыбы льда, слегка потемневшего от облака пара?

Нет! Ведь, если это и есть материальный облик, так сказать, материальное воплощение господина Ничто, то в сем трагическом и таинственном существе нет ничего человеческого.

Отец Василий чувствует, что мысли у него путаются. Глухой жалобный вопль ужаса, приглушенный кляпом, заставляет господина Ничто обернуться. Он разражается ироническим смехом и кричит, топая ногами:

— Ах, ты видишь меня… да, мой милый, перед тобой настоящий феномен, и весьма необычный… Согласен? Я сделал глупость, выпив воды!.. Это тебя удивляет?.. Меня тоже! Кажется, два простых глотка воды, но они выполнили по отношению ко мне роль фотографического проявителя. Они показывают мой негатив!.. Понимаешь? Вот почему господин Ничто, невидимый господин Ничто, появляется в форме человека, словно сотканного из тумана. И гордиться тут особенно нечем! Уверяю тебя! Ибо, если эта шутка продлится, я пропал окончательно. Ну ладно, будь что будет, а пока надо поспать!

Страх отца Василия еще более усиливается, если это только возможно, при виде того, как призрак подходит к кровати и тяжело валится на нее рядом с ним.

Обезумев от страха, священник вспоминает теперь о вампирах, этих ненасытных кровожадных чудовищах, что сосут свежую человеческую кровь, проделав маленькое отверстие в артерии своей жертвы. Он хрипит, хотя у него во рту кляп: