Господин Малоссен - [25]
– Справочная служба, слушаю вас…
Сюзанна утвердительно качнула головой, и Малоссен задал вопрос:
– Здравствуйте, я бы хотел узнать… «Так этот Деланнуа, он все-таки Жюль или Жан?»
Промедление, предварившее ответ, вызвано было вовсе не сомнением, но удивлением, радостным и просветленным, которое не замедлило проявиться в веселых нотках раздавшегося голоса:
– Это реплика Трюффо из фильма Риветта «Проделка пастушка»! Трюффо там снимался в массовке. На одной вечеринке заходит спор, и он, как ни в чем ни бывало, выдает этот вопрос, когда камера останавливается на нем: «Так этот Деланнуа, он все-таки Жюль или Жан?» Деланнуа, должно быть, не пришел в восторг от этой проделки, но что нам до него, с его фильмами. Вы смотрели «Вечное возвращение» или «Пасторальную симфонию»? Эту постную психологическую мешанину… Нет, в самом деле, было от чего по…
Тут Сюзанна взяла трубку и прервала это счастливое вознесение.
– Арман? Лекаедек? Это Сюзанна. Приходи на ужин в «Зебру» сегодня вечером; это важно.
Так Сюзанна и созвала их всех, одного за другим, подвергнув каждого испытанию, ответом на которое мог быть лишь крик души – рефлекс киномана.
– Как в «Семи самураях», – заметил Малоссен.
– Между тем, Бог свидетель, Куросава никогда не был моей страстью, – отрезала Сюзанна, любившая убийственные эвфемизмы.
Она принадлежала к клану Мидзогути, поэтому даже мысли не допускала, что можно заявлять о своей любви к кинематографу и в то же время хоть на мгновение остановить свой взгляд на каком-нибудь кадре Куросавы.
Малоссен же, напротив, всегда выступал под знаменами Акиры, и заявил, что обожает мастера.
– Обожаете, обожаете… – взорвалась Сюзанна. – Это невозможно! Или вы обожаете его с закрытыми глазами! Вы что, закрываете глаза, когда садитесь перед экраном, Бенжамен? Тогда почему же вы не видите, что этот мастер – просто папа римский словоблудия!
Щеки Сюзанны горели пурпурным румянцем, и Малоссен счел более разумным не выступать. Его маленький концептуальный огнетушитель все равно не справился бы с таким пылким просвещенным энтузиазмом.
Вечером за столом под крышей «Зебры» собрались апостолы Сюзанны, и лица у них пылали таким же румянцем: киноманская киноварь. Два-три бокала вина – и громче зазвучали голоса, настраиваясь на волну уверенности, и взметнулись хоругвями утверждения собственной правоты.
Станут они терять время на приветствия после долгой разлуки! Они сразу окунулись с головой в самую суть предмета. Именно в этом, лучше чем в чем-либо другом, проявлялась их сущность: дети кинематографа, явившиеся из ниоткуда, будто порожденные самим кино, они с пылкостью верных сынов сыпали именами своих альма-матер: улица Мессин, студия «Парнас», авеню Мак-Магон… Сюзанна созвала их отовсюду, и вот теперь они собрались вокруг стола в «Зебре», как всегда увлеченные, как всегда уверенные в правоте своих приверженностей. Парнасцы и мак-магоновцы спорят до хрипоты, ссылаясь на статьи в «Позитиве» или в тех же «Тетрадях кино» с таким жаром, будто держат в руках невидимые журнальные листы, сжимая в старческих ладонях призрачные доказательства, давным-давно канувшие в Лету: за это время заметно поредела их шевелюра, поистрепались сюртучки, расселились по свету семьи, попадали колониальные империи, весь Восток атомизировался, и, наконец, История так плотно заполнила телепрограмму дня на телевидении, что тема памяти возникала теперь в любом разговоре.
Только не у них.
Их память жива. Воспоминания нетронуты. Страсть неугасима.
Жюли украдкой бросает взгляд на Бенжамена, Бенжамен в ответ – робкую улыбку.
Правду сказать, никогда еще Бенжамен и Жюли не оказывались в кругу столь ярых сектантов, никогда еще не доводилось им ни слышать, чтобы суждения высказывались с такой твердостью, ни видеть, чтобы мнения развивались с такой молниеносной, апоплексической быстротой. (Авернон стучал по столу, отчего бутылка в руках Сюзанны, из которой она разливала по стаканам, подпрыгивала, выпуская из горла больше, чем нужно. Этому оглушительному обличению бокового тревелинга Лекаедек отвечал язвительной, режущей по живому улыбкой Робеспьера, прекрасно знавшего, какая участь уготована любителям статических планов.)
Большие умницы, еще большие крикуны, совсем побагровевшие в огне своей киномании, совершенно добровольно впрягаются они в ярмо настоящего искусства, и что особенно поражает: за всей их яростью кроется естественная, жизнеутверждающая веселость, та, что взрывом смеха встречала смертные приговоры.
Они спорили буквально обо всем: и о темах, к которым обращалось кино на протяжении своего первого века, и о технических средствах, использовавшихся для воплощения этих идей; разумеется, не оставались без внимания и лица, с какой бы стороны от камеры ни довелось им оказаться по неосторожности.
– Фильмы дороже, чем люди, и каждый фильм стоит большего, чем тот, кто его снял. Кино – это жизнь. О жизни-то мы и говорим…
Именно за этим Сюзанна всех их и созвала: чтобы они вынесли свое суждение о жизненном пути, пройденном вместе Иовом и Лизль, и чтобы именно они оценили труд этой жизни, они, отдавшие свою жизнь кинематографу.
«А! Наконец-то, открыл все-таки глаза, – сказала Черная Морда, склоняясь над ним, – ну-ну, давно пора! Не больно-то ты красив, но живуч, ничего не скажешь! Это, знаешь ли, редкий случай, чтоб утопленный щенок выжил.»В этом мире, где несчастных собак постоянно подстерегают опасности: падающие холодильники, ревущие автомобили, ловцы бродячих животных и просто злые люди, выжить – уже большое дело. Но просто выжить – этого мало. У каждой настоящей собаки есть в жизни главная цель. Маленький пес, герой этой книги, пройдет долгий путь от свалки под Ниццей до парижской квартиры, прежде чем достигнет этой цели – воспитает себе настоящего друга.
Одноглазый полярный волк заперт в клетке парижского зоопарка. Люди принесли ему столько зла, что он поклялся никогда больше не думать о них. Но мальчик по имени Африка, обладающий удивительным даром слушать и рассказывать истории, заставит волка взглянуть на мир другими глазами.
Камо должен выучить английский за три месяца и точка! Такое пари он заключил со своей матерью. Но неужели это возможно?Проводить расследование немыслимой истории изучения английского языка приходится другу Камо. Побольше бы таких друзей.
Самые невероятные убийства в самых невероятных местах при стечении невероятных обстоятельств, но… в современном Париже, среди разноязыкой парижской толпы, где встречаются люди всех профессий со всех концов света. А в центре повествования козел отпущения грехов современного мира – Бенжамен Малоссен и его семейство. Бестселлер среди французских детективов, занимающий последние годы верхние строчки рейтинговой таблицы.
«Если, как то и дело говорится, мой сын, моя дочь, молодежь не любят читать — не надо винить в этом ни телевизор, ни современность, ни школу».«Кого же? — Спросите Вы, — и главное, что же в этом случае делать?» В своем книге «Как роман» Даниэль Пеннак щедро делится методами столь же простыми, сколь и результативными.Педагог, Пеннак блестяще воплотил эти методы в школе и научил любви к чтению своих учеников. Писатель, он заставил читать и любить свои книги весь мир.
В книгу вошли две повести французского писателя Даниэля Пеннака (р. 1944), хорошо известного российскому читателю своими романами о профессиональном «козле отпущения» Бенжамене Малоссене.«Христиане и мавры» – упрощенный вариант «Маленькой торговки прозой», лучшего романа о «профессиональном козле отпущения» Бенжамене Малоссене. Повести из знаменитого цикла о Малоссене выстроены в стиле комикса для взрослых: в них обязательно есть криминал, смелые сексуальные сцены, несовместимые с жизнью травмы и чудесные исцеления.
Что делать, когда у начальника паранойя? Смириться и научиться жить с этим. Возможно, даже более эффективно и уж точно интереснее, чем без такого начальника. Главное, чтобы самому не сойти с ума, так как вокруг параноика весь мир начинает структурироваться своеобразным образом.
Удивительно, как может неожиданная встреча изменить жизнь двух людей, волею судьбы разлученных на долгое время. Алекс прекрасно понимает, что вернуть расположение возлюбленной будет совсем непросто. Но благодаря полученному заданию у него появляется шанс наладить отношения. Увлекая девушку за собой, он не представляет себе, что это, на первый взгляд, совсем простое дело с жемчужиной таит в себе много опасностей.
Продолжение приключений следователя Аджара Голованова и Стеши Булкиной в мистическом городке Клифбург.
Агриппина Петровна после развода с мужем поселилась в доме одного южного городка. Жизнь ее текла предсказуемо и однообразно, но с поселением в ее дом странного жильца все изменилось. Она становится свидетелем убийства, неожиданно встретив мужчину своей мечты, уезжает во Францию, и там попадает опять в странную историю. Но вот она опять дома, как же теперь сложится ее личная жизнь?
Отпуск. Путешествие. Приключение. Приключение, как в фильмах. Погони, шантаж, слежка… Когда Нина приезжает отдохнуть в обычный российский пансионат на юге, все ее потаенные желания сбываются. В необычной компании и с риском для жизни она расследует убийство, произошедшее на курорте. И в конце ее ждет подарок судьбы еще и любовь!Содержит нецензурную брань.
Переводчик с китайского Маргарита Алексеева даже не предполагала, чем обернется самый обычный заказ. В итоге загадочный клиент, владелец бесценного китайского артефакта, таинственным образом убит в ее квартире, артефакт бесследно исчез, а единственной подозреваемой становится, разумеется, Маргарита! Теперь героине предстоит найти настоящего убийцу, украденный артефакт и отправить домой вызванного артефактом в ее квартиру гостя из далекого прошлого.
Третий роман из серии иронических детективов о профессиональном «козле отпущения» Бенжамене Малоссене, в котором герой, как всегда, с огромным трудом выпутывается из сложной криминальной ситуации.
Этот роман, продолжающий сагу о похождениях Бенжамена Малоссена, профессионального «козла отпущения» и «брата семейства», порадует читателя увлекательным детективным сюжетом и хорошим юмором.
Второй роман французского писателя Даниэля Пеннака (р. 1944), продолжающий серию иронических детективов о похождениях профессионального «козла отпущения» Бенжамена Малоссена.
Самые невероятные убийства в самых невероятных местах при стечении невероятных обстоятельств, но… в современном Париже, среди разноязыкой парижской толпы, где встречаются люди всех профессий со всех концов света. А в центре повествования козел отпущения грехов современного мира - Бенжамен Малоссен и его семейство. Бестселлер среди французских детективов, занимающий последние годы верхние строчки рейтинговой таблицы. Второй роман Даниэля Пеннака о приключениях Бенжамена Малоссена и его многочисленного семейства - «Фея Карабина».