Господин Целитель - [20]

– Ты будешь меня слушать? – в руке учителя материализовалась бамбуковая палка, которой он не преминул огреть меня по "заднему мозгу".

Отреагировал я на подобный способ привлечения внимания довольно вяло. Раньше все силы и увертливость приложил бы, чтобы избежать удара по… самолюбию и баронской спеси (бьют, понимаешь, как простолюдина дубьем по филею), но не сегодня. Делать ничего не хотелось. Даже прекрасное самочувствие не избавляло от тяжелых мыслей и депрессии. Меня не столько поразило поведение Весаны – девушка усиленно искала виноватых и нашла-таки – сколько поведение ее брата и его друга. Никогда еще меня не били вот так. Без объявления войны. Фактически без разговоров и вызова. Без выяснения причин. Мне случалось драться и в схоле, и на практике с лоперцами. Приходилось даже убивать, но убивал я исключительно врагов, намерения которых были ясны изначально. Но здесь-то агрессия явно была несоразмерна.

Впрочем, все мои мысли и обиды – не более чем самооправдания собственной неготовности защищать свою честь и достоинство. С чего я решил, что весь мир живет по правилам людей моего круга? Почему типы, подобные Буге, обязаны предупреждать кого-либо о своих намерениях? А если бы со мной была дочка и ей грозила опасность? Приняла бы Свента… да что Свента, я сам принял бы в качестве оправдания беспомощный лепет слабака: я де не ожидал, не предвидел, мне не дали времени подготовиться к дуэли, потому не смог защитить. Ага. Так и вижу гипотетический диалог с деревенщиной:

– Не соблаговолит ли досточтимый господин принять вызов на дуэль? В таком случае, честь имеем кланяться, сегодня вечером наши секунданты навестят вас, дабы обговорить детали предстоящего поединка.

В наших деревнях – я имею в виду Брасеро – мальчишки сначала долго петушаться, пугают друг друга, выясняют, в чем обида, перечисляют братьев, пап, мам, дядей на предмет кто сильнее и кто кому надает по шеям и только потом начинают собственно драку. Однако следует признать, видеть как начинаются драки взрослых парней и мужиков меж собой мне не доводилось, и какие правила существуют в этих случаях и существуют ли вообще, мне неизвестно. Так что, сам и виноват. Нечего переносить собственное мировоззрение на людей с иным складом ума и другим воспитанием.

Даже самый примитивный защитный амулет не озаботился прихватить, настолько привык к своему могуществу. Ну и честно говоря, к сопровождению невидимок тоже привык. Стоило раньше чихнуть, как кто-нибудь из них уже протягивал платок сопельки утереть. Не в буквальном смысле, конечно, но где-то близко. А уж чтобы случайный прохожий толкнул… Правда под Сербано и в Лопере все было иначе, но тогда я четко осознавал, что нахожусь в условно враждебном окружении и надо постоянно быть начеку. А в столице расслабился. Забыл, что невидимки более мне не защитники. Тут-то мне и показали, насколько я реально могуч. Не зря же умные люди направляли меня на курсы самообороны. Не на пустом месте возникло это требование к целителям. Теперь для меня это ясно, как солнечный день. Правду говорят: дурак учится на своих ошибках, а умный – на чужих. Очевидный вывод – к умным меня отнести нельзя. Хотя кто мог знать, что краткая прогулка с девушкой, считавшейся нашей подругой, приведет к подобному результату. Неужели теперь даже для путешествия вокруг особняка я должен брать сотню гвардейцев и увешиваться боевыми артефактами, словно барон приграничья? Бред сивой кобылы в лунную ночь.

Острая боль скрутила меня, вывернула наизнанку и напрочь вышибла всю философию из дурной головы. Это Финь Ю почти дружески, слегка кольнул меня пальцем в какую-то точку. Всё! Сейчас помру. Однако он снова кольнул в другую точку и боль, "как рукой сняло". Отдышавшись, я более осмысленно посмотрел на учителя и наткнулся на жесткий, режущий прищур раскосых глаз.

– Подбери сопли, мальчишка! – прошипел он, и выглядело это достаточно зловеще. – Воин должен уметь стойко переносить боль и учиться. На собственных и чужих ошибках. Ты получил хороший урок. Так делай же выводы и учись никогда больше не попадать в такие ситуации! Слезы лить потом будешь. После смерти. А сейчас – думай. Соображай. Анализируй. Побед без поражений не бывает. Учти ошибки и стань сильнее. Ты понял меня?!

– Понял, учитель, – искренне поклонился я, но про понимание соврал. Не понял я ни-че-гошеньки. – Но я целитель, а не воин.

– Целители были воинами всегда! – безапелляционно отчеканил он. – Умение лечить и убивать – неотъемлемое качество истинного целителя. Как две стороны монеты. Не бывает палки с одним концом и не бывает монеты с одной стороной. В основе лежит глобальный принцип симметрии. Анализ и синтез. Возбуждение и торможение. Взлет и падение… Целитель обязан быть бойцом. Смелость, решительность, способность быстро принимать решения и рисковать, не теряться в сложных, смертельно опасных ситуациях… Чьи качества я тебе сейчас перечислил?… Не знаешь, что и сказать? Именно так – хорошего воина. Но разве целитель не должен ими обладать? Каждая операция – это бой за жизнь больного. Не хватило смелости, силы, мастерства, решимости – проиграл! Результат – смерть пациента! – некоторое время он помолчал, давая мне проникнуться сказанным. – А что касается убийства людей… некоторые из так называемых человеков убивают себе подобных порой эффективнее самой страшной чумы. В этом случае целитель обязан бороться с ними не менее упорно и изобретательно, прилагая все свое мастерство и умение, как и с тяжелой болезнью. Да. Для этого есть специальные люди, но не всегда они будут рядом, чтобы взять на себя эту нелегкую миссию, – Финь Ю неожиданно усмехнулся, глядя на мой унылый вид, и, отбросив пафос, весело спросил: – Знаешь, на кого ты сейчас похож?… На нарцисс, впервые выставленный из теплицы на жестокий мороз.