Господин Адамсон - [16]

— Да, это точно! — ответил я. Закрыл глаза и тут же заснул.

Когда я проснулся, солнце стояло на том же месте. Значит, несмотря на чудовищную усталость, я вырубился всего на несколько секунд, не больше! Три-четыре вдоха, так мне показалось. Господин Адамсон по-прежнему был около меня, только он больше не стоял и не вытирал воображаемый пот со лба, а сидел неподалеку на камне и осматривался, вертя головой, как петух. Я поднялся на ноги, потянулся, зевнул и улыбнулся ему. Я чувствовал себя хорошо, намного лучше, чем до сна.

— Солнце точно на том месте, где оно было в саду господина Кремера! — крикнул я.

— Тс-с-с! — прошипел господин Адамсон, продолжая осматриваться и не глядя в мою сторону. Он шептал с закрытым ртом, почти не шевеля губами: — Мы здесь не одни, не думай. — Я посмотрел вокруг себя — ни души, куда ни глянь, — и почувствовал, что меня овевает холодный воздух. Я задрожал и взглянул на господина Адамсона.

— Понимаю! — прошептал я.

— И не смотри на меня, когда со мной разговариваешь! — не глядя на меня, сказал он.

— Но ведь прошло совсем мало времени! — произнес я так же тихо, как он, и посмотрел на желтый камень у меня под ногами. — А я замечательно себя чувствую!

— Ты проспал целый день и целую ночь, — пробормотал господин Адамсон, не разжимая губ. — Двадцать четыре часа. И я не берусь судить, сколько времени мы провели там внизу. Может, одну минуту. Но может быть, и сто лет.

— Сто лет? — шепотом закричал я.

— Или тысячу.

Солнце светило уже не так ярко, как при моем пробуждении — после долгой темноты под землей я стал чувствовать даже слабые проблески света, — и я начал различать очертания пейзажа вокруг себя. Я сидел на вершине горы, скорее холма, среди горячих от солнца камней. Какие-то руины из гигантских каменных блоков. Чуть пониже, наискосок от меня, — ворота, над ними два высеченных из камня сказочных зверя. Еще ниже простиралась равнина, залитая красным сияющим закатным светом. По всей долине — одинокие деревья, посаженные в определенном порядке. Оливы, я сразу это понял, хотя никогда раньше не видел ни одного оливкового дерева. И не пробовал оливок. 1946 год! Тут и там виднелись дома с плоскими крышами. Немного дальше — деревня, она выглядела так, словно какое-то божество огромной метлой смело несколько десятков этих домиков в кучу. Я уже успел настолько привыкнуть к свету надземного мира, что рассмотрел даже крестьянина, который гнал перед собой крошечного осла. На горизонте блестела полоска света, наверное, это было море. Когда я посмотрел назад, то увидел у себя за спиной фиолетовую горную цепь, окутанную тенью. И я наконец вопросительно поглядел на господина Адамсона.

— Микены, — пробормотал он.

— Ага. — Я понятия не имел, что он имел в виду.

— Греция. Больше нет ни одного пологого выхода. Входа, я хотел сказать. Самое трудное ты преодолел. Теперь мне только нужно отправить тебя домой.

— Тогда пошли.

Я поднял кость динозавра и сделал первый шаг. Но господин Адамсон по-прежнему сидел и беспокойно оглядывался. Потом неподвижными, словно каменными, губами проговорил:

— Ты видишь ворота там, внизу? — Узкая тропа, круто спускающаяся с холма, вела по каменистому склону, по обломкам камней и древним кривым ступеням вниз, к городским воротам, которые охраняли два каменных чудовища, раскаленные последними лучами заходящего солнца. — Там мы встретимся. Когда стемнеет и мы выберемся из города, тогда мы будем в безопасности.

Я пустился в путь, больше не оглядываясь на него. Кость динозавра служила мне посохом, так что я всего один раз несколько метров проехал по склону. А внизу тропа превратилась в настоящую дорогу, узкую, но надежную. Солнце опустилось совсем низко и слепило мне глаза. Еще пара прыжков через колонны, каменные блоки и стены — и вот я стою перед воротами, над которыми несут свою вахту невидимые мне теперь каменные чудища. Передо мной — сложенная из каменных глыб стена высотой с дом, вдоль нее — ведущая вниз улица. Она вымощена древним мрамором. На камнях — розовые солнечные блики, но вот солнце опустилось за горизонт.

Господин Адамсон появился только тогда, когда солнце совсем село и даже небо больше не светилось фиолетовым светом. Вместо солнца из-за горизонта взошла почти круглая луна. Городские ворота превратились в черный проем, скрывший меня, а долина стала похожа на бесформенное озеро, в котором очень далеко светились два-три огонька. И тут передо мной возник господин Адамсон. Сквозь него была видна Большая Медведица.

— Наконец-то, — прошептал я. — Папа здорово разозлится, если я приду поздно.

— Здесь внизу шептать уже не надо, — сказал он обычным голосом. — Мы достаточно далеко от входа. И торопиться нам больше ни к чему.

— Но папа! — воскликнул я. — И мама!

— Они сейчас жутко волнуются. — И господин Адамсон, стоя в тени ворот, развел руками. — Это в лучшем случае. В худшем они умерли уже сто лет назад. Или десять тысяч.

Я в ужасе посмотрел на него.

— Так чего же мы ждем?! — закричал я, да так громко, что господин Адамсон приложил указательный палец к губам, хотя мы и выбрались из территории, подвластной мертвецам.