Господа офицеры - [2]

Рождался новый день. Восточную сторону горизонта вдруг пронзили золотистые стрелы солнечных лучей, а озеро словно бы покрылось тысячами крохотных, блистающих серебром щитов. И вот все вокруг запылало алым заревом, из глубины которого полилась, заструилась белая пена дневного света, заполнившая весь мир. Утро выдалось свежим и ясным, небосвод был чист, лишь на северо-востоке, над Армянским нагорьем, висели растрепанные белые облака.

Сверкали в солнечных лучах и новенькие блестящие рельсы, проложенные рядом с берегом озера. По рельсам, пыхтя и пуская клубы дыма из трубы, шел мощный паровоз. Он тянул огромную железнодорожную платформу, на которой угадывалось какое-то громоздкое сооружение, но разглядеть его было невозможно: платформу укрывал брезент.

На паровозе и на платформе виднелось множество вооруженных турецких солдат, сооружение, укрытое брезентом, бдительно охраняли. Сзади, за платформой, был прицеплен штабной салон-вагон.

Паровоз остановился, и через несколько минут по лесенке штабного вагона на землю спустились двое человек. Оба они были одеты в турецкую военную форму, знаки различия на мундирах свидетельствовали о том, что один из них был генералом, а второй — полковником.

Генерал выглядел классическим турком, его голову даже украшала феска с кисточкой. Он был невысок и очень широк, живот так и выпирал из генеральского кителя. На груди вояки свободного места не было от сверкающих в солнечных лучах орденов и медалей, иные из которых были с чайное блюдце величиной. Под крючковатым носом турка виднелись густые ухоженные усы с основательной проседью. Генерала звали Махмуд Киамиль-паша, он командовал третьей турецкой армией, что противостояла 4-му Кавказскому корпусу российской армии.

Полковник же выглядел европейцем, каковым он и являлся. Это был начальник штаба Киамиль-паши, немец Вильгельм фон Гюзе, поклонник плана Альфреда фон Шлиффена и знаток военной теории фон Мольтке.

Турция в этой войне примыкала к Тройственному союзу. Эта страна расположена на перекрестке важных дорог, соединяющих Европу и Азию и черноморские страны со странами Средиземноморья. Водная система, включающая Мраморное море, проливы Босфор и Дарданеллы, является единственным путем, соединяющим Черное море с Мировым океаном. Через Турцию совсем недавно, перед войной, была проложена железнодорожная магистраль, связывающая Европу со многими странами Азии. Поэтому Турция была вовсе не второстепенным, а весьма важным союзником для немцев.

Именно кайзеровская Германия готовила кадры для турецких армии и флота. Надо признать, очень неплохо готовила. Турецкая армия в Первой мировой войне проявила себя неплохо; кстати, недооценка турок Антантой привела к поражению англичан, канадцев и австралийцев под Гелиополисом.

Начальники штабов от полкового уровня и выше были в турецкой армии преимущественно прикомандированными немцами.

Вильгельму фон Гюзе было на вид лет сорок — сорок пять. Он был чуть ли не на две головы выше генерала Махмуда и раза в три тоньше. Фигура немца отличалась поджаростью, держался он подчеркнуто прямо, про таких говорится, «как аршин проглотил». Лицо герра Вильгельма хранило несколько скучающее выражение, но глаза смотрели пристально и твердо. На груди немца виднелся лишь один орден — рыцарский Железный крест, рядом с роскошным иконостасом Киамиль-паши выглядел он довольно скромно.

Этот упорный, настойчивый человек с непроницаемым лицом прусского юнкера очень хорошо умел молчать, умел всегда оставаться в тени, на заднем плане, за кулисами событий. Махмуда немец втихую презирал, полагая, что тот ничего не смыслит в военной науке. Но держал себя фон Гюзе с турецким генералом подчеркнуто вежливо и почтительно.

Из штабного вагона горохом посыпалась генеральская обслуга. Махмуд Киамиль-паша любил комфорт, представляя его себе в духе национальных турецких традиций. И вот уже чуть поодаль от вагона появились, как по волшебству, два удобных полукресла с расшитыми подушками, в правой руке турецкого генерала оказалась чашечка со свежесваренным черным кофе, в другой руке — дымящаяся трубка с душистым крепким табаком «Метаксуди». Над чашкой с горячим кофе завивался в белую спираль ароматный парок.

Киамиль выпустил колечко табачного дыма, проводил его взглядом и негромко сказал, задумчиво глядя в сторону странного сооружения на железнодорожной платформе:

— Думаете, это пробьет русскую оборону?

— Уверен, — коротко кивнул в ответ фон Гюзе, сидящий на соседнем полукресле.

— Гм-м-м… Все это очень хорошо. Однако артиллерию всегда можно вычислить, тем более такую артиллерию. Это же не полевая трехдюймовка. И тогда ее «накроют». После каждого выстрела эту платформу эвакуировать на другие позиции проблематично. К тому же у русских есть аэропланы. А бороться с ними, не имея других аэропланов, совершенно бесполезно! Надо бы маскировку.

Разговор велся на немецком языке. Махмуд Киамиль-паша говорил по-немецки довольно чисто, только иногда останавливался посредине слова, будто сомневался в ударении.

— Ни в коем случае! — живо возразил турецкому генералу фон Гюзе. — Пусть русские знают о нашем супероружии. Это их окончательно деморализует! В современной войне очень важно использовать психологический фактор!