Господь низвергает своих ангелов - [3]

Разочарование в том деле, которым приходилось заниматься в Коминтерне, в человеке, с которым Айно соединила свою жизнь, заставили её искать новый выход. В 1931 году она уехала на партийную работу среди финских иммигрантов в США. Здесь под фамилией Мортон Айно пробыла до середины 1933 года. Деятельность Айно в федерации финских рабочих не способствовала сближению этой федерации с компартией США. И по настоянию руководства компартии она была отозвана в Москву. Однако Айно больше не хотела возвращаться в аппарат Коминтерна, где к тому времени атмосфера революционного энтузиазма, которым отличались первые годы существования этой организации, уже давно сменилась затхлым бюрократическим духом канцелярии, усердно выполнявшей директивы, поступавшие от сталинского окружения. Не хотела Айно возвращаться и к мужу, которого, по-видимому, давно разлюбила и к которому испытывала неприязнь.

По совету своего друга Н. Виртанена Айно Куусинен решила перейти на работу в советскую военную разведку, которой в то время руководил Ян Берзин. Страницы воспоминаний, рассказывающие об этом этапе её жизни, напоминают приключенческий роман этакой международной авантюристки, в котором фигурируют каюты пароходов и фешенебельные отели, контакты в высшем обществе Японии и нелегальные встречи с резидентом. К сожалению, этот этап биографии Айно Куусинен историк ещё не может прокомментировать на основе сопоставления её рассказа с архивными документами.

Айно Куусинен в те дни не подозревала, что оказалась на прицеле ежовских органов НКВД. После ареста Берзина все, кто работал под его началом, были обречены. К тому же Айно встречалась с Н. Виртаненом, который также был арестован. И в органы НКВД в конце 1937 года поступил донос, в котором Айно обвинялась в сотрудничестве с Виртаненом. К тому же арест Айно мог дать желанный материал против Отто Куусинена. Утром 1 января 1938 года наступила развязка. Началась её пятнадцатилетняя Голгофа, которая завершилась освобождением лишь в 1955 году.

Отдадим должное мужеству, человеческому достоинству Айно Куусинен. Она не только сумела выстоять в смертельной, сверхчеловеческой схватке с ежовско-бериевскими следователями и превозмочь страдания, на которые её обрекли, но и донесла до читателя сведения о тех, кого знала, встречала и кому помогала на этом скорбном пути. Мартиролог, содержащийся в этих воспоминаниях, помогает отдать долг памяти многим жертвам сталинщины.

Воспоминания Айно Куусинен — обвинение бесчеловечному сталинскому режиму, приведшему к деградации общества, режиму, который принёс неописуемые мучения тем, кто оказался его жертвами, горе их близким и родным, деформировал сознание всего народа. Обновление нашего общества немыслимо без познания позорных страниц истории, связанных со сталинщиной, без покаяния и отречения от всего, что порождено этим режимом.

Ф. И. Фирсов,

доктор исторических наук

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Звенья моей судьбы

Среди известных миру коммунистов была и такая загадочная фигура, как мой покойный муж О. В. Куусинен[1]. Надеюсь, мои личные впечатления, на которых основана эта книга, смогут в какой-то степени развеять атмосферу тайны вокруг этой личности.

Однажды Отто Куусинен опубликовал в Советском Союзе статью «Верное звено», в которой изложил свою философию жизни[2]. Хорошо зная любовь большевиков к огромным конструкциям, он описывает механизм, приводящий в движение бесконечную ленту гигантского транспортёра. Под ним люди, они могут без труда ухватиться за любое звено, не зная, куда их унесёт. Жизнь  человека будет счастливой, если он ухватится за верное звено, которое пронесёт его над волчьими ямами жизни, и сумеет спрыгнуть в нужном месте. Судьба многих — выбрать неверно, и тогда их отнесёт в опасное место, далеко оттуда, куда они надеялись попасть. Другие выбирают верно, но выпускают звено из рук слишком рано или слишком поздно.

В начале 1920-х годов меня унесло из Финляндии в Москву. Семь лет я провела в Москве, в штабе мировой революции. Затем мы с мужем выбрали разные звенья, и я уехала в США, чтобы в течение двух лет выполнять там секретное партийное задание. После Нью-Йорка тяжелы были серые будни столицы СССР, и я ухватилась за другое звено — оно умчало меня в предвоенную Японию. С помощью секретной военной разведслужбы я провела там самые беззаботные и счастливые годы моей жизни. Там я сталкивалась по работе с доктором Р. Зорге[3], которого после смерти превозносили как лучшего советского разведчика всех времён. Однако в те годы у меня сложилось впечатление, что в Москве его пока не оценили.

В конце 1937 года мне приказали вернуться в Москву. Я подчинилась; мне казалось, ничего страшного со мной случиться не может. Но в тот раз я выбрала неверно — и на мою долю выпало близкое знакомство с ужасами сталинских чисток. Более года я провела в следственных тюрьмах Москвы, а потом — восемь лет в одном из печально известных воркутинских лагерей за Полярным кругом. Это были мрачнейшие годы моей жизни. И лишь благодаря здоровью, а также, возможно, каким-то невидимым покровителям, да ещё, как говорят финны, своему финскому упорству, я выжила.