Господь гнева - [29]
Оружие! Где оружие? Если у него было оружие, то он, разумеется, попробовал избавиться от венца — и ничего не получилось. Сжимается, тупой болью пронзает и давит, давит — сознание его вдруг вернулось к реальности, к бункеру, хотя мучительное давление осталось.
— Алиса! Алиса, ради всего святого!..
— Да, папочка! Что ты хочешь? — донесся ее голосок.
— Зеркало! Мне нужно зеркало! Достань то, маленькое, которое в туалете, и принеси! Только быстро!
— Зеркало?
— Да, зеркало! Шпигель! Отражение! Куда смотрятся, чтобы себя увидеть!
— Хорошо.
Топот ножек прочь.
— И нож! Прихвати нож — наверное, понадобится! — таким же слабым голосом прокричал он вслед Алисе — без особой надежды, что она расслышит его слова.
Спустя мучительную вечность Алиса вернулась.
— Принесла.
Он выхватил у дурочки зеркало, поднес его к голове и уставился на свой лоб, скосив левый глаз.
Вот оно! В центре опухоли над виском появилась черная полоса.
— Слушай, Алиса. — Голос его пресекся. Он вдохнул побольше воздуха и продолжил: — В кухне… знаешь ящик, где мы держим ножи, вилки и ложки?
— Вроде бы да…
— Иди в кухню, вынь этот ящик из шкафа и принеси сюда. Весь ящик, со всем содержимым. И неси аккуратно, гляди не опрокинь! Хорошо?
— Кухня. Ящик. Кухня. Ящик. Ящик в шкафу…
— Да! Только быстренько! Одна нога здесь, другая там. Смотри, не оброни!
Она убежала, вскоре послышался глухой удар и звон. Алиса надсадно заревела.
Он рывком опустил ноги с кровати — и рухнул на пол. Немного придя в себя, медленно пополз на кухню.
Оставляя влажные следы потных рук на кафеле, он добрался до вываленной на пол кухонной утвари.
— Папочка, не бей! — скулила забившаяся в угол кухни Алиса. — Извини, я больше не буду. Папочка, не бей!
— Все в порядке, — сказал он. — Возьми себе еще шоколадку.
Он подобрал два ножа разных размеров и пополз с ними обратно к своей кровати.
Медленный путь назад и отдых заняли едва ли не десять минут. Почувствовав некоторую твердость в руках, он левой рукой поднял зеркало к голове, а в правой зажал нож. До боли закусил губу. Первый надрез нужно сделать молниеносно.
Он тщательно нацелил лезвие точно на черную полосу.
Кажется, он закричал от боли даже раньше, чем полоснул себя по лбу.
Девочка прибежала в комнату в полной панике, в голос рыдая. Но и он обливался слезами. И не мог произнести ничего утешительного для нее.
— Папочка! Папочка! Папочка! — твердила она между всхлипами.
— Рубашку дай!
Алиса выдернула рубаху из стопки одежды и протянула ему.
Он почти весело промокнул рубахой кровь на лбу, а рукавом вытер невольные слезы. Затем снова закусил губу и по металлическому привкусу определил, что она уже прокушена. Он вытер струйку крови у рта.
— Послушай, Алисочка, ты славная девочка, и я совсем не сержусь на тебя.
— Не сердишься?
— Ни капельки. Ты молодец. Ты хорошая. Очень. Но сегодня ночью ты пойдешь спать в другую комнату. Потому что я буду делать себе бо-бо, ужасно шуметь, будет много кровищи — не хочу, чтоб ты все это видела. Да и ты сама вряд ли захочешь.
— Не сердишься?
— Нет. Но прошу тебя, уйди, пожалуйста, в нашу старую комнату. Только на одну ночь.
— Мне там не нравится.
— Только на одну ночь.
— Хорошо, папочка, — сказала она. — Ты меня поцелуешь?
— Конечно.
Алиса наклонилась к нему, а он ухитрился повернуть свою голову так, чтобы девушка не сделала ему больно и не испачкалась кровью. Поцеловав его, она ушла — не произведя больше никакого шума. Какое облегчение!
На вид Алисе было года двадцать четыре. Однако, невзирая на широкие плечи и заплывшую жиром талию, у нее было лицо ребенка — этакая невинная мордашка херувимчика с полотна Рубенса.
После ее ухода он немного передохнул, потом опять поднял зеркало. Надрез все еще сильно кровоточил. Изучая рану, ему пришлось несколько раз промокать кровь. «Удачно сработано, — решил он. — Первый надрез получился по-настоящему глубоким. Теперь, если хватит духу…»
Он взял нож и нацелил на место повыше черной полосы. Что-то внутри него — там, на бессознательном, животном уровне, где обычно гнездятся все страхи и боль, — орало от ужаса, но он сумел на одну-единственную секунду заглушить этот истошный вопль в себе — и этого мгновения хватило, чтобы сделать второй разрез.
Зеркало и нож разом выпали из его рук. Он схватил уже волглую от крови рубаху, промокнул ею окровавленный лоб — и потерял сознание. Ни света. Ни венца с железными зубьями. Ничего.
Пролежав без сознания бог весть сколько времени, он наконец пришел в себя, стащил рубаху со своего лица, тупо заморгал, облизал губы, на которых запеклась кровь. Мало-помалу приподнял зеркало и взглянул на себя. Так, ему удалось подрезать эту дрянь с двух сторон. Взял в скобки. Сделал первый шаг. Теперь надо идти вглубь — ковырнуть как следует…
И он ковырнул.
Всякий раз, когда лезвие задевало выступающий кусок металла, было сводящее с ума ощущение гула, как будто его череп — кафедральный колокол после удара исполинского языка. Приходилось на несколько минут останавливаться, чтобы прийти в себя.
Он беспрестанно стирал с лица то кровь, то слезы, то пот. Но своего все же добился.
Роман знаменитого американского писателя Филипа К. Дика «Убик» — одно из наиболее странных и необычных произведений в современной фантастике. Мир «Убика» — это мир будущего, в котором существуют могущественные корпорации телепатов и антителепатов, ведущиемежду собой постоянную войну. Но это и мир прошлого, в котором время идет вспять, съедая людей и созданные ими вещи еще до того, как они появились на свет. Наконец, это мир по ту сторону жизни, мир мораториумов, в стеклянных гробах которых веками лежат замороженные люди; в глубинах их сознания еще теплится разум — они мыслят, чувствуют, страдают, общаются между собой и внешним миром и — пытаются выжить, выжить любой ценой.
Вечное противостояние Порядка и Хаоса, каждый из которых порождает миллионы отражений, миллионы Теней, населенных бесчисленными существами… Словами самого Р. Желязны: «Амберский цикл — своего рода комментарий к моим размышлениям о природе реальности и к восприятию этой реальности людьми». В известной мере Амберский цикл предвосхитил идею, которая обрела статус культовой с выходом фильма «Матрица» братьев Вачовски: Земля — не более чем иллюзия (Тень) некоей высшей, истинной реальности. В издании, которое вы, уважаемый читатель, держите в руках, впервые все десять романов Амберского цикла собраны под одной обложкой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
А не хотите ли вы совершить небольшую прогулку по ночному Лондону? Пройтись по Бейкер-стрит, посетить Сохо, выйти на набережную Темзы, чтобы полюбоваться проплывающими пароходиками? Но помните, что в то же самое время где-то неслышно крадется кровавый Джек-потрошитель, а из-за кустов за вами внимательно наблюдает доктор Франкенштейн в компании со своим ужасным монстром!Да, это не та добрая старая Англия, которую мы знаем по рассказам Конан Дойля, это — мир, созданный неудержимой фантазией выдающегося американского писателя Роджера Желязны, который предлагает вам отправиться в это необычное путешествие в компании самого лучшего проводника — сторожевого пса Снаффа…Когда в интервью в 1995 году (то есть последний год жизни) Желязны попросили назвать пяти любимых произведений, наряду с романами «Князь Света», «Двери в песке», «Глаз кота» и «Этот бессмертный» он назвал и роман «Ночь в тоскливом октябре».
Что скрывается в глубинах памяти обычного человека, неприметного чиновника, рядового обывателя? Ради собственного блага не вздумайте узнавать это и перешагивать порог фирмы «Вспом. Инкорпорейтед»!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Более полувека минуло с момента, когда человечество впервые прошло по ту сторону телепорта. Десятки миров успешно колонизированы, и еще сотни числятся пригодными для жизни. У него был выбор — избавиться от наследника или ввязаться в схватку. Внук создателя телепортационной технологии продолжает свой путь в Мьеригарде, мире, пережившем мировую магическую войну.
Более полувека минуло с момента, когда человечество впервые прошло по ту сторону телепорта. Десятки миров успешно колонизированы, и еще сотни числятся пригодными для жизни. У него был выбор — пожизненное заключение или прыжок по случайным координатам. Внук создателя телепортационной технологии отправляется в Мьеригард, мир, переживший магическую мировую войну.
Приключения Мастера Ловушек продолжаются! Окружающий хаос набирает обороты, который еще ни раз "приятно" удивит главного героя. — Ты еще жив? — если это так… то запомни! Мастер Ловушек: Заманит, Поймает и Уничтожит.
Спустя сотни лет после апокалипсиса, когда человечество едва восстало из руин, в мире новой эры, где больше нет войн, а земля более не желает принимать в себя мертвецов, опытный охотник на чудовищ, отправляется в опасный путь. Настала пора доставить своего ученика в Обитель Мастеров. Но вместо этого, нудный простак мастер-слабосилок становится пешкой на шахматной доске тайных сил. Героем третьесортного романа, который путешествуя по разоренным людоедами землям, должен слепо следовать уготованному злодеями сюжету.
В канун Рождества гаснет свет. Техника не работает. Связь обрывается. Все замирает в мгновение ока… Затворник и бывший солдат Лиам Коулман не желает находиться в шумном центре Чикаго в день перед Рождеством. Но он нужен своему брату-близнецу и его беременной жене, поэтому соглашается навестить их. Однако всего через несколько минут после того, как все трое покидают аэропорт О'Хара, их машина попадает в аварию вместе с сотнями других автомобилей. Когда телефон Лиама перестает работать, он начинает подозревать, что случилось нечто худшее, нежели обычное отключение электроэнергии.
Труден путь человека, выбирающегося из тьмы к свету, особенно когда свет превратился в миф и легенду. Только хочется верить, что Тьма не вечна и обязательно будет Свет!