Горящий светильник - [43]

Сидевший рядом с ним Мюррей весь съежился в своем грязном, порванном костюме из голубой саржи.

Надвинув шляпу низко на лоб, он сидел тихо-тихо, совсем неслышно, словно неприкаянный призрак.

— Жрать хочется, — заворчал Капитан. — Клянусь верхней филейной частью башанского быка, я умираю с голода. Сейчас я смог бы сожрать весь ресторан на Боуэр-стрит вместе с вытяжной трубой его печи, выходящей на аллею. Ты ничего не можешь придумать, Мюррей? Сидишь здесь, сгорбившись. Воображаешь, что ты Реджинальд Вандербильд за рулем своего авто. Чего сейчас воображать, скажи на милость. Лучше подумай, где нам что-нибудь пожевать.

— Ты, мой дорогой Капитан, забываешь, — сказал Мюррей, не шелохнувшись, — что наша последняя попытка пообедать была предпринята по моей инициативе.

— Готов держать пари, ты прав, — промычал Капитан, — клянусь жизнью, так и было. Ну а сейчас ничего на ум не приходит?

— Думаю, что нам не повезло, — вздохнул Мюррей. — Я был уверен, что Мэлон предложит нам еще один бесплатный ланч после той нашей с ним беседы о бейсболе. Тогда я оставил целый никель в его заведении.

— Вот эта рука, — сказал Капитан, протягивая свою длань, — вот эта рука уже лежала на ножке индейки и на двух сэндвичах с сардинами, когда официанты нас схватили.

— А я был всего в двух каких-то двух дюймах от оливок, — сказал Мюррей. — Фаршированные оливки. За год не пробовал ни одной такой.

— Ну, что же будем делать? — недовольно проворчал Капитан. — Не подыхать же с голода.

— Не подыхать? — тихо спросил Мюррей. — Приятно это слышать от тебя. Я уже боялся, что именно это нам предстоит.

— Ладно, подожди меня здесь, — сказал Капитан, поднимаясь всем своим грузным телом с одышкой. — Попытаюсь пойти еще на одну уловку. А ты оставайся здесь, жди меня, Мюррей. Думаю, мне понадобится не более получаса. Если трюк сработает, то вернусь с кучей денег.

Он попытался неловко, по-слоновьему, прихорошиться. Задрав кончики своих огненно-рыжих усов к небу, вытянув манжеты с запонками с черным ободком, чтобы их было лучше видно, углубил впадину в своем теле, затянув пояс еще на одну дырочку, он пошел прочь, элегантный, словно носорог в зоопарке, по направлению к южному выходу из сквера.

Когда он скрылся из вида, Мюррей тоже решил уйти и быстро зашагал в восточном направлении. Он остановился возле здания, ступеньки которого освещали два зеленых глаза фонаря.

— Капитан полиции Мэрони, — начал он, обратившись к дежурному сержанту, — был уволен со службы после суда над ним, который состоялся три года назад. Кажется, вынесение приговора было отложено. Разыскивает ли его в настоящее время полиция?

— Для чего вы спрашиваете об этом? — нахмурился сержант.

— Я думал, что за него объявлено вознаграждение, — не моргнув глазом, объяснил Мюррей. — Я хорошо знаю этого человека. Сейчас он старается не выходить из тени. Если предусмотрено вознаграждение…

— Никакого вознаграждения, — резко оборвал его сержант. — Никто его не разыскивает. И вас тоже. Так что проваливайте! Это, судя по всему, ваш друг, а вы пришли его заложить. Ну-ка вон отсюда, или я помогу вам пинком!

Мюррей смотрел на полицейского лучезарным взглядом, излучавшим все его добродетельное достоинство.

— Просто я хотел исполнить свой долг гражданина и джентльмена, — посуровев, вдруг сказал он. — Помочь закону поймать одного из его нарушителей.

Мюррей поспешил в сквер на свое старое место. Сложив руки, он вновь съежился в своем голубом рваном костюме и вновь стал похож на немого призрака.

Минут через десять на место их встречи вернулся и Капитан, весь порывистый, как самые жаркие летние дни в Канзасе. Воротник у него был оторван, соломенная шляпа разорвана и измята; его рубашка с полосками цвета бычьей крови была разодрана до живота. С головы до ног он весь пропитался какой-то вонючей маслянистой жидкостью, которая била в нос, заявляя тем самым о своем составе — чесноке и всевозможных кухонных отходах.

— Ради бога, Капитан, — принюхивался Мюррей, — я не стал бы тебя ждать, если бы знал, что ты оказался в таком отчаянном положении, что согласился таскать бочки с помоями…

— Заткнись! — грубо ответил Капитан. — Пока я еще не кормлю свиней. Это только так кажется. Я отправился на Эссекс-стрит и предложил Кэтрин, у которой там овощная лавка, выйти за меня замуж. Можно было бы, конечно, провернуть такой бизнес. Она и сама похожа на персик, если вообще итальянка может так выглядеть. Я был уверен, что на прошлой неделе я обольстил синьорину. Ты посмотри только, что она со мной сделала! Остается надеяться, что эта дрянь хотя бы свежая! Ну вот еще один замысел провалился.

— Не хочешь ли ты сказать, — начал Мюррей с выражением безграничного презрения к приятелю, — что ты женился бы на этой женщине, только чтобы выбраться из своего позорного положения?

— Это я-то? — спросил капитан. — Да я женился бы на китайской императрице за одну миску похлебки. Совершил бы убийство за тарелку тушеной говядины. Стащил бы последнюю просвиру у нищего. Стал бы мормоном из-за чашки моллюсков со свининой.

— А я, — вдруг сказал Мюррей, положив голову на руки, — стал бы Иудой за один стаканчик виски. За эти тридцать сребреников я бы…