Горячка - [55]

А вокруг нужно было строить укрепления. Я уже видел про себя этот палисад! Очень высокий – метра четыре! Он будет проходить между деревьями, которые послужат ему опорами. Ограда, от дерева до дерева, будет образовывать такой неправильный круг. Помимо этого, наше жилище будет охраняться рвом, выкопанным по всей окружности, не считая других защитных идей, которые еще придут мне в голову. То есть, скажем… четыреста метров палисада защитят внутреннее пространство с диаметром около шестидесяти метров.

Небольшой форт, пионерский форт – вот что я должен был выстроить. Это было единственным решением для выживания. Пока он не будет возведен, никто из нас не будет чувствовать себя в безопасности.



Сначала я провел пробу с тростником. Большая часть этих растений представляло собой зеленые трубки толщиной с молодые деревья, перемежаемые толстыми, одеревеневшими кольцами. Каждое растение было от восьми до десяти метров длиной. Кора легко поддалась под ударами мачете. Пятью ударами я свалил одну такую трубу, которую выбрал из самых толстых.

Внутри она была пустой, с небольшим содержанием белой, довольно хрупкой, наверняка съедобной субстанции. Мощными ударами ноги я бил по стволу растения. Гибкий тростник затанцевал, издавая мелодичные отзвуки, но ни одно волоконце не порвалось. Моя мечта могла быть реализована.

Тогда я порубил растение на куски, изготовив столбики и копье из самой высокой и тонкой части. Конечно, следовало бы закалить конец в огне, но я был уверен, что немного потренировавшись, получу достаточно неплохое оружие. После этого я порезал растение на палочки, уже вдоль волокон. Из этого можно будет делать примитивные лопаты, водосточные трубы, миски и т.д. Оставив порезанный тростник, я вернулся на поляну.

Без корчевания здесь не обойтись. Тут росло две или три сотни кустов, небольшие пальмы, какие-то колючки и другие кактусы, которые нужно было ликвидировать. Мне хотелось, чтобы остался только пушистый травяной ковер, да и то, не на всей поверхности. Что было можно, я сделал сразу же, не срубая стволов. В противном случае, остались бы небольшие пеньки, которые бы нам мешали, и о которые мы бы спотыкались, когда жизнь в форте уже нормализуется.

Сидя на корточках, я раскапывал землю вокруг ствола, вонзая мачете, как можно глубже. Когда почва была уже распушена, я поднимался, хватался за куст, как только было возможно, и изо всех сил тянул, чтобы вырвать его с корнями.

- И-йеээх!!!

А эти сволочи упирались. Горячий пот стекал с меня в дождевыми струями, но, вырвав один, я тут же присаживался рядом с другим кустом. Вот эта работа доставляла мне истинную радость. Всякий раз, когда корни лопались, и все растение вылезало из земли, что-то в моей груди пело. Мне совершенно не хотелось останавливаться.

Таким вот образом, не щадя сил, я очистил не менее трети всей территории. Под конец дня, когда уже начало темнеть, я встал над своей работой, широко расставив ноги и довольно уперев кулаки в бедра. Это всего лишь треть начальной работы, только я уже чертовски устал, дрожал, был весь исцарапан колючками; на ладонях пузыри, которые, когда я уже прервал дело, болезненно саднили, но все это никак не мешало мне наслаждаться собственной радостью.

Я еще двигался, и мог двигаться еще; я был в состоянии противостоять им всем: крокодилам, гигантским слонам, любой дряни, которую только могли измыслить джунгли. Здесь была территория людей, так что для них было бы лучше держаться от нее подальше.

Потом я отправился на берег озера, намереваясь перед наступлением ночи найти еще чего-нибудь и для желудка. Нужно было чего-нибудь убить. Совершенно легко я обнаружил несколько водопоев, где было полно следов и отпечатков копыт. Как могло показаться, чтобы напиться сюда приходило множество животных: так что проблем с живностью не будет, по крайней мере, вначале.

Довольно скоро я очутился нос в нос с небольшой речной свинкой, необычного черного цвета – какой-то вид карликового кабана с длинной мордой. Я медленно подошел. Животное меня заметило, но явно не встревожилось. Когда я приближался, оно с любопытством присматривалось ко мне круглыми глазками, настолько ласковыми, что я отложил ружье.

Можно было убить его мачете и сэкономить патрон. Пригнувшись к самой земле и сжимая мачете в руке, я двигался вперед, шаг за шагом. Без какого-либо проявления страха, словно животное, которое еще никогда не встречалось с человеком, свинья позволила мне приблизиться на расстояние вытянутой руки; она стояла неподвижно, лишь легкая дрожь проходила по коже.

Замашистым движением я поднял руку. Мачете опустилось на горло животного. Оно бросилось бежать, уже не контролируя собственные движения. Я кинулся на свинью, пальцы схватили за грубую шерсть на спине. Я подбил ей ноги и перевернул. Свинья перепугано хрюкала, издавая высокий, тонкие звуки. Из перерезанной артерии на шее вверх бил алый фонтан крови. Я прицелился, ударил мачете, и на сей раз перерезал горло свиньи окончательно.



Когда я обнаружил своих товарищей, пришлось растолкать их, чтобы они разожгли огонь. Вместе с Малышкой, не говоря ни слова, мы освежевали свинью, зажарили ее, а шкуру развесили для просушки, предусматривая возможность каким-то образом использовать ее в будущем.