Горячий камушек - [65]

— Когда мы прибудем в Питсбург, — сказал Фэргас, — я врежу тебе по рылу. — Он отвернулся, развернул самолет, поднял его в воздух и вел всю дорогу до Питсбурга, добела раскаленный от гнева.

6

Послом Акинзи в ООН был большой плотный человек по имени Нколими. Одним дождливым октябрьским утром посол Нколими сидел в столовой посольства Акинзи, помещавшегося в узком доме на Восточной Шестьдесят Третьей улице, на Манхэттэне, когда туда вошел один из сотрудников и произнес:

— Посол, там какой-то человек хочет видеть вас.

В данный момент посол изволил кушать лимонно-ореховый-кофейный торт «Сара Ли». В одиночку, весь целиком, что и служило одной из причин того, что посол был очень, очень полным человеком. Сегодня это составляло его легкий полдник. Он кушал торт, запивая его кофе со сливками и сахаром. Посол получал от этого огромное удовольствие и не любил, когда от подобных занятий его отрывали. Он сказал:

— Чего ради он меня хочет видеть?

— Он говорит, дело касается Изумруда Талабво.

Посол поднял бровь.

— В самом деле?

— Я лично так не думаю, сэр.

— Как вы думаете, кто он такой?

— Полагаю, что гангстер, сэр.

Посол опять поднял бровь.

— В самом деле? — проговорил он. — Так пришлите его сюда, этого гангстера.

— Слушаюсь, Посол.

Сотрудник удалился, и посол заполнил время ожидания и собственный рот лимонно-ореховым-кофейным тортом «Сара Ли». Он как раз подливал себе кофе, когда сотрудник вернулся и доложил:

— Он здесь, сэр.

Посол жестом велел ввести гангстера, и Дортмундер предстал перед ним. Посол пригласил Дортмундера сесть за стол напротив, что Дортмундер и исполнил. Посол, все еще жуя и глотая, с помощью жестикуляции предложил Дортмундеру кофе и торт, но Дортмундер сказал: «Нет, благодарю вас». Посол выпил еще немного кофе, сделал мощный глоток, промокнул губы салфеткой и произнес:

— Ага. Вот. Я так понимаю, что вы хотите говорить об Изумруде Талабво.

— Это верно, — отозвался Дортмундер.

— Что вы хотите сказать о нем?

— Прежде всего, — сказал Дортмундер, — все это сугубо между нами. Без полиции.

— Ну, полиция, конечно, ищет его.

— Само собой, — Дортмундер поглядел на сотрудника, бдительно стоявшего у двери, потом снова на посла. — Я не люблю говорить в присутствии двух свидетелей, — заявил он.

Посол улыбнулся и покачал головой.

— Боюсь, вам придется пойти на это, — сказал он. — Я предпочитаю не оставаться один на один с незнакомцами.

Дортмундер подумал несколько секунд и согласился:

— Ол райт. Немногим меньше четырех месяцев назад кто-то украл Изумруд Талабво.

— Мне это известно, — сказал посол.

— Его ценность чрезвычайно высока, — продолжил Дортмундер.

Посол кивнул.

— И это я тоже знаю, — произнес он. — Вы пытаетесь договориться о том, чтобы продать его мне обратно?

— Не совсем, — сказал Дортмундер. — Самые ценные камни, — развил он свою мысль, — имеют специальные имитации, копии, изготавливаемые по заказу владельцев, чтобы выставлять их в тех или иных местах. Существуют ли имитации Изумруда Талабво?

— Несколько, — ответил посол. — И я от всей души желал бы, чтобы одна из них находилась тогда на выставке в Колизее.

Дортмундер взглянул с недоверием на сотрудника, затем произнес:

— Я прибыл сюда, чтобы предложить обмен.

— Обмен?

— Настоящий изумруд на одну из имитаций.

Посол подождал, пока Дортмундер продолжит, потом, недоуменно улыбаясь, сказал:

— Боюсь, что я вас не вполне понимаю. На одну из имитаций и на что еще?

— Ни на что, — ответил Дортмундер. — Прямой обмен, камень на имитацию.

— Я что-то не улавливаю, — признался посол.

— О, и еще одна вещь, — сказал Дортмундер. — После обмена вы не делаете никаких публичных заявлений о том, что он вернулся к вам, пока я вам этого не разрешу. Через год-два, может, поменьше.

Посол поджал губы.

— Мне кажется, — сказал он, — вы можете рассказать захватывающую историю.

— Только не в присутствии двух свидетелей, — сказал Дортмундер.

— Прекрасно, — сказал посол и повернулся к своему сотруднику. — Подождите в холле.

— Да, посол.

Когда они остались одни, посол произнес:

— Так что же?

— Вот как это произошло, — начал Дортмундер и рассказал ему все целиком, не называя имен, кроме имени майора Айко. Посол слушал, иногда кивая, иногда причмокивая губами, и когда Дортмундер кончил, он сказал:

— Ну что же. Я подозревал, что майор имеет отношение к краже. Ол райт, он пытался надуть вас, а вы получили изумруд обратно. Что теперь?

— Когда-нибудь, — сказал Дортмундер, — майор вернется к нам с двумястами тысячами долларов. Это может случиться в будущем месяце или на будущий год. Я не знаю, когда, но я знаю, что это произойдет. Он действительно хочет этот изумруд.

— Талабво хочет, без сомнения, — вставил посол.

— Значит, они выделят средства, — сказал Дортмундер. — Последнее, что кричал мне вслед майор, что я должен беречь изумруд и что он вернется с деньгами, и я знаю, что он вернется.

— Но вы не желаете возвращать ему изумруд, так? Потому что он обманул вас.

— Именно. Я хочу теперь рассчитаться с ним делом за дело. И я исполню это. Вот зачем мне нужен этот обмен. Вы получаете подлинный изумруд и держите его некоторое время втихую. Я беру имитацию и храню ее, пока не появится майор. Потом я продаю ее ему за две сотни тысяч, он везет ее домой в Африку на самолете, а вы объявляете, что настоящий изумруд у вас.