Горячий камушек - [56]

Мэрч показал на дверь, она открылась, и Гринвуд вошел с водочным коктейлем в руках. Он уставился на палец, которым Мэрч указывал на него, и спросил:

— Кто-нибудь звал меня?

Мэрч опустил руку.

— Нет, — сказал он. — Я просто говорил, что я настроен оптимистически, вот и все.

— Ошибка, — прокомментировал Гринвуд и сел к столу. — Я весьма предусмотрительно ничем не занял сегодняшний вечер, — продолжил он, — исходя из предположения, что мы проведем его, сидя в этой комнате и разрабатывая план следующей операции.

— Даже и не говори об этом… — замотал головой Келп.

Гринвуд отмахнулся.

— Это не значит, что это может произойти. Ну а если бы я договорился с какой-нибудь красивой и горящей желанием дамочкой и предложил поужинать у себя дома, что тогда? Что тогда, а, Келп?

— Да-а, — сказал Келп. — Ты прав.

— Именно, — Гринвуд пригубил свой водочный коктейль.

— Здесь симпатичное местечко, — согласился Мэрч. — Жаль только, что это немного далековато, чтобы просто заскакивать сюда время от времени. Хотя, если я где-нибудь на Окружной или в районе Грэнд Сентрал, то почему бы и нет. — Он потянул пиво и добавил в него соли.

Келп спросил:

— Который час? — Но когда Чефвик посмотрел на часы, Келп быстро прибавил: — Не говорите мне! Я не хочу этого знать.

Гринвуд сказал:

— Если его прихватят, Дортмундера то есть, мы должны будем, конечно, устроить ему побег. Как вы устроили мне.

— Само собой, — сказал Келп. — А как же!

Гринвуд вздохнул.

— Когда моя дорогая мамочка велела мне определиться и найти постоянную работу, — сказал он, — я сильно сомневаюсь, чтобы она держала в голове все это.

Мэрч сказал:

— Ты думаешь, мы когда-нибудь добудем все-таки этот камень? Может, богу угодно, чтобы мы вступили на праведный путь, и это вроде тонкого намека с его стороны?

— Если пять операций с одним и тем же изумрудом надо считать тонким намеком, — отозвался Келп с горечью, — я бы хотел, чтобы господь приступил к более бесцеремонному воспитанию.

— И все-таки, — сказал Чефвик, задумчиво глядя в свою «диет-колу», — это было так интересно. Мой первый полет на вертолете, например. И когда я вел «Том Там», было так приятно.

— Не надо больше интересных дел, — заметил Мэрч. — Если всем все равно, я хочу, чтобы с этого момента все шло самым скучным путем. Все, чего я хочу, чтобы эта дверь открылась и в нее вошел Дортмундер с изумрудом в руках.

Он снова указал на дверь, и та снова открылась, и Дортмундер вошел с пустым стаканом в руках.

Все уставились на него. А Дортмундер уставился на направленный в его сторону палец, затем ушел с соответствующей линии огня, обошел вокруг стола, добрался до свободного стула и бутылки «бурбона», сел, налил «бурбон» в стакан и сделал глоток. Все смотрели на него, не мигая. Тишина была такой пронзительной, что было слышно, как он глотает.

Он оглядел их. Его лицо было лишено выражения, их лица тоже. Потом Дортмундер улыбнулся.

2

Изумруд лежал посреди обшарпанного деревянного стола наподобие красивого яйца, снесенного светом лампы с зеленым металлическим колпаком, которая висела прямо над ним. Этот свет отражался и преломлялся тысячу раз огранкой камня, так что казалось, будто изумруд смеется, и хмыкает, и хихикает, там, на середине стола. Счастливый, что попал в центр внимания. Счастливый от такого всеобщего восхищения.

Все пятеро некоторое время молча глазели на изумруд, как бы пытаясь разглядеть картины своего будущего на его гранях. Внешний мир был далеко-далеко от них, слабый шум транспорта — как с другой планеты. Тишина в задней комнате «О. Дж. Бар и Гриль» была одновременно благоговейной и экстатической. Пять человек имели вид трепетной торжественности, и тем не менее все они улыбались. От уха до уха. Вперясь в подмигивающий, хохочущий камень и улыбаясь ему в ответ.

Келп вздохнул. Он сказал:

— Вот оно.

Остальные изменили позы, как бы очнувшись от транса.

— Я никогда не думал, что это случится, — прошептал Мэрч.

— Однако вот и мы, — сказал Гринвуд. — И какие мы красивые, а?

— Я хотел бы, чтобы Мод увидела его, — сказал Чефвик. — Мне следовало захватить с собой «Поляроид» и сфотографировать это чудо.

— Мне ненавистна мысль, что я должен расстаться с ним, — сказал Келп.

Дортмундер кивнул и проговорил:

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Мы через столько прошли ради этого куска камня. Но теперь нам надо отделаться от него, и немедленно. Этот камушек слишком действует мне на нервы. Мне все кажется, что в любую минуту вон та дверь распахнется и миллион легавых ворвется сюда.

— Да они избивают пацанов по всему городу, — сказал Гринвуд.

— Тем не менее, — сказал Дортмундер, — пришло время вручить этот камень майору Айко и получить наши деньги.

Мэрч спросил:

— Вы хотите, чтобы мы все отправились за ними? Я на своей машине.

— Нет, — ответил Дортмундер. — Вместе мы могли бы привлечь внимание. Кроме того, если что-нибудь пойдет не так, как следует, хоть кто-то из нас должен быть наготове, чтобы помочь. Келп, это с самого начала было твое дело, ты привлек всех нас к нему, с тобой первым связался майор. И именно ты относил ему списки… Ты хочешь теперь отнести камень?

— Конечно, — сказал Келп. Это предложение явно доставило ему удовольствие. — Если, конечно, вы, ребята, считаете, что я способен в одиночку пересечь город.