Горячие точки - [26]

– Ну конечно, товарищ Асадулла, какие проблемы! Мы вас в обиду не дадим. Все будет хорошо! – отвечал я, хотя дальнейшую судьбу Сарвари и его спутников представлял себе слабо: планами относительно наших затворников начальство со мной не делилось. Вообще-то, у нас был приказ охранять и оборонять их до последнего человека и ни в коем случае живыми не отдавать врагу. Видимо, мужики много знали. Елки-палки! Тут до меня как до верблюда дошло! Вот зачем надо было составлять словесные портреты: чтобы потом при случае их можно было опознать. если они будут ликвидированы. Нами или боевиками Амина.

Да... Политика – это тебе не шуточки! Здесь все средства приемлемы.

Глава 19

К нам на виллу приехали наши ребята из провинций Гардез и Джелалабад. Они были направлены туда для разведработы, рекогносцировок, для оказания советнической помощи местным органам безопасности. Рассказывали страшные вещи. По стране прокатилась огромная волна репрессий. Весь госаппарат в центре и на местах, в том числе аппарат спецслужб, обновлялся, но обновлялся весьма своеобразно.

Так, в провинции приходили из Кабула однотипные телеграммы с предложением такому-то и такому-то сотруднику прибыть в столицу якобы для участия в совещании или в семинаре, или на переподготовку и т. д.

Люди выезжали и... пропадали бесследно. На их место назначали других – лично преданных Амину. Достаточно быстро все поняли, в чем дело.

Приехавший из Джелалабада мой приятель Володька рассказывал о своем подсоветном – начальнике отдела местной контрразведки по имени Сафар. Он рассказывал мне о нем еще раньше. Дело в том, что этот Сафар виртуозно владел пистолетом. Как фокусник, он моментально выхватывал его из-за пояса и без промаха стрелял в цель. На учебных стрельбах, если в них участвовал Сафар, собиралось все местное начальство. И Сафар показывал все, на что он способен; стрельба на скорость, на звук, стрельба рикошетом об пол или о стену – неизменно мишени оказывались пораженными.

Но самое главное – это был очень умный, смелый, профессионально подготовленный контрразведчик. Он разрабатывал и реализовывал головокружительные оперативные комбинации по вооруженной оппозиции. Умело сталкивал их лбами друг с другом, если нужно – мог договориться с кем угодно, хоть с самим чертом. И вот в последнее время он, в результате длительных интриг и переговоров через посредников, вышел на две очень крупные бандгруппы, которые в принципе были готовы на определенных условиях прекратить борьбу с существующим режимом и сложить оружие. Наступал последний этап – личные заключительные переговоры с главарями. На такие переговоры Сафар обычно выходил один, без оружия. Его все уважали и верили на слово. Условия переговоров – прекращение огня в договорной зоне, переход на сторону правительства, организация в составе уже действующей группы отряда самообороны.

Рано утром Сафар, с вечера еще раз предупредив свое руководство, а также местное военное командование о прекращении боевых действий, вышел пешком в сторону кишлака, где проживали родители и родственники главаря банд-группы.

Когда до кишлака осталось около двух километров, над Сафаром с ревом пронеслось три боевых вертолета. Через несколько минут со стороны кишлака послышались взрывы. Взбежав на пригорок, Сафар увидел, что вертолеты НУРСа-ми атакуют кишлак. Отстрелявшись, боевые машины сделали разворот и ушли в сторону Джелалабада. От кишлака ничего не осталось.

Вне себя от злости, Сафар возвратился к себе и тут же пошел к своему начальству. Он пытался доказать, что уничтожение кишлака – провокация, что такие операции приведут к эскалации гражданской войны, обозлят население, толкнут к вооруженной оппозиции тех, кто еще колеблется, но потенциально может присоединиться к революционным процессам.

– Так мы потеряем поддержку народа! – надрывался эмоциональный Сафар. – Мы не должны никого обманывать! Нам должны верить! Это же провокация!

Недавно поставленный на должность начальника местного управления контрразведки подполковник из Кабула высокомерно, не глядя на Сафара, выслушал его гневные тирады, а затем разом охладил его пыл, поинтересовавшись, почему это Сафар так переживает за бандитов. Уж не вступил ли он с ними в сговор?

На аргументы Сафара о переговорах подполковник ответил, что с врагами народа нельзя вести переговоры – их надо уничтожать. Таковы директивы из Кабула, таково было данное ему в ходе личной беседы с лидером НДНА Амином указание.

А через два дня из Кабула пришло указание командировать Сафара в столицу для «участия в совещании».

Вечером Сафар пришел к Володьке. Оба напились до чертиков. Сафар жаловался. Ругался. Плакал. Показал Володьке предписание и уже выписанное командировочное удостоверение.

– Я всю жизнь положил за дело революции, я им так верил, а они...

Сафар отлично понимал, что означает его вызов в Кабул. Уже трое из его управления уехали на «учебу» и на «совещания». И ни слуху ни духу... И вот теперь пришла его очередь.

– Нет, я не дурак! Никуда я не поеду! – говорил Сафар, сжимая кулаки.

– А что же ты будешь делать, старик? – спросил Володька, разливая водку по стаканам.