Горячие сражения Холодной войны. Неизвестные страницы - [119]

Геншер предложил внести следующую правку: «… обсуждения внешних аспектов установления германского единства», чтобы из текста заявления выходило, что вопрос об объединении Германии — дело уже решенное. Западные державы не возражали.

Бейкер познакомил Шеварднадзе с текстом заявления и последний обещал немедленно получить «добро» Горбачева по телефону. Горбачев предложил внести два изменения: убрать из текста ссылку на выборы в ГДР, и (что было более важным), добавить в текст необходимость обсуждения «вопроса безопасности граничащих с Германией государств». Бейкер решил для себя, что если первое замечание касается вопросов сохранения лица (было ясно, что на выборах в ГДР победят поддерживаемые ФРГ партии), то второе носит принципиальный характер и может получить поддержку чехов и поляков, которых придется включить в переговоры (ФРГ была решительно против этого). Госсекретарь США решил даже, что второе замечание выдвинул не Горбачев, а сам Шеварднадзе, который, как считали американцы, занимал более жесткую позицию в германском вопросе.

Бейкер позвонил Бушу и с удивлением выяснил, что секретарь СНБ Скоукрофт тоже настроен негативно по отношению к формуле «2+4», ссылаясь на мнение Коля. Геншер по просьбе Бейкера прямо из его номера в гостинице срочно позвонил в Бонн и убедил Коля немедленно перезвонить Бушу в Вашингтон. Но Буша звонок Коля не убедил: когда Бейкер снова позвонил президенту, тот сказал, что Коль в телефонном разговоре формулу «2+4» четко не поддержал. Бейкер и Геншер попросили Коля позвонить Бушу еще раз. Только после этого президент США успокоился.

Между тем было решено внести советские поправки, как не имевшие принципиального значения, и заявление 6 министров иностранных дел было опубликовано. Тем самым, фактически было решено, что объединение Германии будет делом ГДР и ФРГ.

Интересно, что многие страны НАТО (прежде всего, Италия, Канада, Норвегия, Бельгия, Люксембург и Испания) были возмущены, что формула «2+4» была выработана без них. Однако Геншер грубо прервал на заседании НАТО в Оттаве министра иностранных дел Италии де Микелиса и при поддержке американцев не допустил дискуссии по германской проблеме.[476]

Но оставался открытым основной вопрос — будет ли объединенная Германия членом НАТО? И здесь ФРГ и США проводили политику свершившихся фактов, не обращая никакого внимания на позицию СССР. Уже 24–25 февраля 1990 года во время своего визита в США Коль заявил на пресс-конференции, что объединенная Германия обязательно будет членом НАТО.[477] Буш в беседе с Колем высказал некоторую озабоченность возможным сопротивлением Москвы: «Они говорят, что Германия не должна оставаться в НАТО. Пусть идут к черту. Мы победили, а они нет. Мы не должны позволить Советам украсть победу из челюстей поражения».[478] Коль был спокоен: «Они продолжают торговаться. Но это в конечном итоге будет вопрос денег. Им нужны деньги… Советы озабочены своей безопасностью, если Германия останется в НАТО. И они хотят получить что-нибудь взамен». «Ну, у вас денег-то полно», — заметил Буш. Коль предположил, что Горбачев сдастся по вопросу НАТО в конце мая, во время американосоветского саммита. Канцлер полагал, что Горбачев готов уступить по НАТО, но хотел бы сделать это именно на переговорах с президентом США. Причем Коля абсолютно не заботило, удержится ли Горбачев у власти: СССР ослаблен уже настолько, что любому преемнику Горбачева придется продолжить его политику уступок. И Буш, и Коль сошлись во мнении, что Германия должна стать полноправным членом НАТО. Буш заметил, что «ненавидит» саму мысль о еще одной Франции в НАТО.[479]

Весной 1990 года советское руководство продолжало публично заявлять, что объединенная Германия не должна быть в НАТО, так как это изменит баланс сил в Европе.

При массированной финансовой поддержке ФРГ (как на государственном уровне, так и по каналам частных компаний, например, «Дойче банка») на парламентских выборах в ГДР 18 марта 1990 года победили фактически недавно созданные филиалы западногерманских партий (многие их руководители через некоторое время были разоблачены как бывшие информаторы или агенты госбезопасности ГДР). Отныне первая часть формулы «2+4» фактически превратилась в 1.

Если американцев не беспокоила позиция Горбачева, то разведсообщество США предрекало, что консервативные критики советского президента в ЦК КПСС могут использовать именно германский вопрос (как волновавший многих простых советских людей), чтобы заставить Горбачева прекратить политику односторонних уступок Западу. Именно об этом говорила разведсводка госдепартамента США от 1 марта 1990 года.[480] В этих условиях американцы решили поторопиться.

19 марта 1990 года (на другой день после выборов в ГДР) Бейкер и Шеварднадзе встретились в столице Намибии Виндхуке на праздновании независимости этой страны. Советский министр был обеспокоен слишком быстрым ходом германского объединения, заметив, что, как показала история, немцы обладают большим деструктивным потенциалом. Он хотел получить от объединенной Германии некие гарантии безопасности. Чтобы он, Шеварднадзе, или Горбачев не думали о членстве единой Германии в НАТО, советский народ с этим не смирится.