Горячие дозы - [28]

Послышался звук, будто кто-то сплюнул. Пуля попала в один из фонарей и пролетела жужжа, как механический москит. Ужас сковал его движения. Еще одна пуля ударила в стену здания. Тогда Патерсон подумал, что стреляют ему по ногам, хотя не очень был уверен в этом.

Один из мужчин спрыгнул с забора и побежал к нему по пологой дуге, чтобы не оказаться на линии огня.

Патерсон побежал вверх по лестнице так быстро, как только мог. Его руки тряслись, грудь горела. Споткнувшись, упал и снова поднялся.

Добежал до лестничной площадки и дернул за ручку стеклянной двери. Заперта. По холлу с другой стороны к двери приближался мужчина. Патерсон постучал, оставляя на стекле следы крови. Мужчина остановился перед дверью и достал ключ. Когда дверь приоткрылась и через нее проник свет, стало видно, что мужчина держал в руках портативный проигрыватель с наушниками. Мужчина, испугавшись, быстро закрыл дверь и исчез в квартире, словно растворился.

Патерсон слышал, как его преследователи поднимались по лестнице, сокращая разрыв. Осталось одно — броситься наверх по лестнице к следующей площадке. Это еще два этажа, но дальше бежать некуда, его непременно схватят. Подбежав к двери и схватившись за металлическую ручку, он увидел, что дверь не заперта, а только притворена. Распахнул ее, вбежал внутрь и захлопнул за собой. Раздался щелчок спасительного автоматического замка.

Бросился вперед по коридору, оставляя за собой кровавый след. Отыскал лестницу. Наверху и позади слышались крики и удары по стеклу. Скатился вниз по этой лестнице, перепрыгивая через две и даже три ступени. Потерял равновесие, непроизвольно вытянул руки вперед, оставляя на стене кровавые отпечатки пальцев.

Через несколько мгновений достиг первого этажа. Главный вход был в двадцати футах по коридору. Подбежал к двери и выглянул наружу. «Линкольн» мог поджидать его где угодно. Патерсон отворил дверь и вышел. Лунный свет отражался на рельсах железной дороги, и на расстоянии был слышен шум дизельного двигателя.

Прижимая пораненную руку, сбежал по бетонным ступеням на улицу и пересек ее возле белого здания ресторана. Слева от ресторана высился распределительный ящик с надписью «ОПАСНО. ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ». Вскочив на ящик, он перелез через сетчатый забор, отделяющий железнодорожные пути от улицы, и побежал к приземистому двухэтажному зданию.

С улицы послышались крики. «Линкольн» описал полудугу, его фары вырвали из тьмы часть пространства. Патерсон, согнувшись, бежал вдоль забора, спотыкался, падал на колени, снова поднимался. Промчался мимо здания с вывеской «ПОРТОВАЯ КАНАДСКАЯ ПОЛИЦИЯ», пересек подъездную дорогу и спустился по заросшему травой откосу.

Попал в Крэб-парк, единственный прилегающий к воде парк в Ист-Сайде. В квартале позади него преследующий его «линкольн» уже поднимался на крутой мост, который шел от Мэйн-стрит над путями параллельно гавани. А Патерсон спускался по откосу к самой воде.

Он слышал голоса, но не мог определить, откуда они раздаются, считая, что после того, как пересек дорогу, бежал по прямой линии. Но оказывается, отклонился влево. Перед ним простиралась низкая темная равнина.

Пробежал еще несколько ярдов. Камни под ногами издавали звук, похожий на скрежет зубов. И вдруг новое препятствие: пруд, окруженный камышом. Оглянувшись, он увидел на фоне огней порта силуэты трех бегущих мужчин.

Пригнулся. Луч фонаря шарил понизу, мельтешась из стороны в сторону. Сердце замерло. Они легко найдут его по следам на влажной траве.

Осторожно осмотрелся. После напряженного бега казалось, что между ребрами воткнуты иголки. Поморгал и вытер глаза тыльной стороной ладони. Гавань была слева. Но там его наверняка схватят. И он решил пойти на запад вдоль берега.

Глубоко вздохнул, поднялся и побежал.

На другом конце пруда была стоянка машин размером с городской квартал. Он пересек бесчисленные белые разметочные линии — его шаги громко отдавались в тишине, потом перепрыгнул канаву, за которой был грязный участок. В сотне ярдов впереди был виден сетчатый забор и два столба, белый и оранжевый, со светильниками. Грязь чавкала под ботинками, он уже еле держался на ногах.

Где-то внизу раздался звук работающего дизеля. Патерсон побежал снова. Справа на воде показались красный и зеленый ходовые огни парома, который курсировал между старой гаванью, где сейчас он, Патерсон, и Гренвиллом в северной части Ванкувера.

А сзади снова возникли оранжевые вспышки фонаря и чавкающие звуки.

Подбежав к забору, начал карабкаться по сетке. Ботинки были скользкими от грязи. Он сумел перенести ногу через верх забора, и здесь что-то укололо его в колено. Перевалился через забор, грохнулся оземь и закричал от боли. Перекатившись по земле, вскочил на ноги и снова побежал через другую площадку, покрытую грязью, спасая свою жизнь.

Причал парома отгораживал забор из гофрированного железа, в котором были две стеклянные двери и на каждой надпись «ТОЛЬКО ЗАПАСНОЙ ВЫХОД. ВХОДА НЕТ».

Патерсон изо всех сил ударил по стеклянной панели. Стекло разлетелось вдребезги. Прошел сквозь дверь. Люди, стоящие на эскалаторе, который соединял пристань со станцией железной дороги, смотрели с молчаливым неодобрением. Он понял, что это пассажиры с парома, и побежал к причалу. Паром стоит здесь всего несколько минут. Если не успеет на него, больше ему деться некуда.