Горячее солнце, холодный песок - [16]

– Нет, нет, она не такая, она настоящая! – накатившая волна возмущения даже приподняла его, заставила выпрямиться и встать на ноги – он не мог допустить, чтобы даже один человек так думал о его Любимой. – Конечно, ей нравятся красивые украшения, но они для нее как игрушки, она словно ребенок, который играет блестящими волшебными камешками, но не более! Но в жизни она – настоящая! Живая, теплая, добрая, искренняя!

– Так дай же ей повод испытывать эти возвышенные чувства чаще, питай ее душу любовью, добротой, состраданием, нежностью! Она ведь женщина, она этим живет! Помоги ей! Не оставляй ее в одиночестве бороться за вашу Любовь!

– Но как мне это сделать? Я обычный человек – у меня нет никаких талантов, никаких возможностей…

– Серьезно? А может быть, ты просто отмахиваешься от возможностей, которые дает тебе жизнь? Может быть, тебе удобнее наслаждаться жалостью к себе, чем выполнять свой долг? – строгие синие глаза гневно сверкнули, в них собиралась гроза.

– Что? О чем ты говоришь?

– Ты помнишь, о чем тебя просили земляки? Ты помнишь, с какими просьбами о помощи к тебе обращались люди? Ты хоть что-нибудь сделал для них?

– Нет.

– Почему? – голос синеглазого парня становился все громче. Его последний вопрос волнами прокатился по площади и вернулся раскатистым эхом к ним. – Чем же ты был так занят, кроме жалости к себе?

– Я пытался.

– Послушай, друг, – парень заглянул ему в глаза, – вспомни тот перевал, вспомни своих друзей. Если бы не ты – они сейчас были бы мертвы. Тогда ты не пытался. Тогда ты спас им жизни.

– Была война. И я был не один. Ты был со мной.

– И сейчас ты не один. Оглянись – вокруг тебя много хороших людей, они помогут, поддержат. Или ты думаешь, что война закончилась? Нет. Война идет – на чьей ты стороне?

– Война? – Солдат незаметно осмотрелся, оценивая окружающую ситуацию, он инстинктивно сделал так, как делал раньше, на войне. У него как-то само собой изменилось мироощущение и пространство, словно он не возвращался оттуда, из сухих, жарких, пыльных, выжженных гор.

– Правда сражается с неправдой, справедливость – с несправедливостью. Ты разве этого не видишь?! – парень с силой встряхнул его за плечи.

И теперь перед глазами Солдата встали другие картинки. Многодетные семьи, живущие почти за чертой бедности. Никому не нужные старики. Брошенные дети. Внутренним взором он видел людское горе, разбитые сердца, угасшие надежды, отчаяние, безысходность. Ему словно промыли глаза.

– И ты еще будешь думать, что тебе делать дальше?

Этот вопрос заставил его очнуться.

– Нет, я почувствовал, я решил, – он сказал это спокойно и твердо, зная, что он действительно выбрал свой путь.

Парень улыбнулся, его глаза посветлели и стали похожи на весеннее чистое небо.

– Помни, друг, что ты не один, с тобой люди, и я всегда рядом. И она тоже.

Солдат вернулся домой. Всю ночь он обдумывал стратегию и тактику предстоящей «боевой» кампании по оказанию помощи нуждающимся. Он составил настоящий план – к кому можно обратиться за помощью, за советом, с кем объединиться, чтобы результат был более ощутимым и верным. К утру план был готов. Как оказалось – у него было много друзей, людей, которые могли бы стать его единомышленниками, поддержать и помочь… в бою за правое дело. И дело стало быстро развиваться – вокруг него собралось много хороших людей, грамотных, понимающих, располагающих средствами, возможностями и желающих помогать людям.

Теперь, стоя перед площадью, на которой плескалось человеческое море, чувствуя за спиной поддержку своих товарищей, он понимал, что обязан своей Любви не только личным, хоть и главным чувством в своей жизни, но и тем, что нашел дело своей жизни. Теперь он был почти счастлив. Для полного счастья ему не хватало ребенка. От Любимой. Он ждал его вместе с ней. С того момента, как она рассказала ему о беременности. И не важно – кто отец.

Для него – не важно. Уже – не важно. И он сделает все, чтобы для нее также имело значение лишь одно – то, что родится новая жизнь.

Актриса

Для кого это важно? Для троих людей.

Для четвертого – нет.

Никто не знал, откуда она взялась. Из какого райского места она появилась – ее звезда загорелась так ослепительно ярко, в одно мгновение покорив всех своей искренностью, чувственностью и красотой, что никому даже в голову не пришло задаться мыслью – а кто она вообще такая? Как удалось никому не известной девочке – не чьей-то жене, любовнице или дочери– поступить в труппу самого уважаемого и звездного, с роскошной родословной и традициями театра?

Кто наделил ее не только редким актерским талантом, но и величайшей силы магнетизмом, способностью повелевать залом, публикой? Любым человеком? Как ей это удается? Кто ее родители, от кого она получила этот дар? Кто она?

Эти вопросы на протяжении своей сознательной жизни она задавала себе и сама. Потому что она сама не знала – кто она, кто ее родители, от кого у нее ее внешность, ее характер. Все, что она помнила о раннем детстве, – это образ печальной красивой женщины, сидящей у окна.

Глаза этой женщины часто плакали, и тогда девочке казалось, что они у этой женщины жили собственной, отдельной жизнью. Во всяком случае, они плакали тогда, когда хотели – независимо от того, чем женщина была занята. Иногда они вдруг начинали плакать во время обеда, или когда она читала книжку, или когда она сидела и смотрела на море.