Горячая зимняя пора - [22]

– Хм… – Я оглядел очень заинтересовавшихся этим молодых женщин. Ну да, они тут неделю и ни разу не помылись. А если учесть, что они еще не меняли исподнее… м-да. Конечно, дамочки все из тюрем, но даже там хоть раз в неделю, но народ моется. А тут неизвестно, сколько они провели времени в капсулах анабиоза, я не уверен, что им дали возможность нормально искупаться, скорее всего, просто скоростной душ с сушкой горячим воздухом. Неудивительно, что у поселенок настроения нет. Хотя, по идее, должны радоваться отмене смертной казни или длительного заключения. Ссылка – она всяко лучше. – Инициатива наказуема, ищешь шампунь на всех, белье, полотенца, держи деньги. – Я вытащил из кармана пачку кредитов и отсчитал пару сотен. – Мало будет – прибежишь и скажешь мне. Кроме того, назначаешься старшей на помывке, заодно сама искупаешься. Герду с собой возьми, она любит попариться.

Голована прислала мне волну благодарности. Уж не знаю, откуда это в ней взялось, но полежать в теплой, почти горячей воде – для моей зверюги дикий кайф. Фиг ее из ванны выгонишь, часами там валяться готова. А потом я должен сливать всю воду. И драить эту самую ванну местной смесью соды и тонкомолотого мела, чтобы отмыть. А потом еще мылом намывать. И самое главное, именно Вера пускает Герду в ванну, и именно она же заставляет меня драить оную опосля голованы. Хотя я сам пару раз видел, как обе мои красавицы сидят в одной ванне.

Вера мне тогда возражала, что голована сначала была начисто и набело вымыта с хвойным и дегтярным мылом отдельно в корыте, что сейчас зима, а не осень, и что я вообще не понимаю женской души. Ну да, попробуй ее пойми, она же не моя. Но, впрочем, мне для моих девчонок, и бесхвостой и хвостатой, ничего не жалко. Хотят мыться – пускай моются.

– Так. Дамы, пока hermanita бегает насчет белья, шампуня и полотенец, поговорим еще. Дамы, вероятно, вы считаете меня работорговцем, а город рабовладельцем. Учитывая, что пугать вас достаточно сложно, я просто попробую достучаться до вашего здравого смысла. Звонкий Ручей является частью достаточно сильного анклава. Но главное не это. В нашем городе относительно спокойно и безопасно. У нас собирается народ, который хоть и сделал что-то страшное, но не стремится делать это постоянно и хочет жить спокойно. Это самое главное – наш город вполне нормальное место. На фронтире космоса есть места намного беспокойнее и опаснее. Видимо, чтобы начать ценить нормальную жизнь, надо пройти через мясорубку юстиции.

– А вас сюда за что сослали, шериф? – звонко выкрикнула одна из китаянок, почти без акцента.

– Дорогие барышни, учтите, тут этот вопрос из нежелательных. Мало ли за что поселенец или поселенка были сосланы. У большинства это воспоминание о страшном, о потерях и боли. Потому, если не хотите нарваться на серьезные проблемы – не спрашивайте об этом. Захочет человек – сам расскажет. Но я отвечу на твой вопрос, Мэй Сунь. Я отомстил, убив пятерых. – Поглядев на посерьезневших дамочек, я оглянулся на появившуюся с парой больших корзин Грессию и Герду, тоже с корзиной в зубах. На Герде кроме корзины еще немалых пара вьюков поперек спины. И главное, молчит, паразитка, на лапу не жалуется. А мне постоянно ноет в ментале, приходится ее на руках таскать. – А сейчас вас ждет купальня. Я тут подумал – времени у нас хватает, так что можете пробыть в ней два с половиной часа плюс час на послебанные процедуры.

Молодые женщины достаточно позитивно отметили это мое заявление и с довольными возгласами и смешками стали просачиваться мимо меня в узкий коридор, ведущий к купальне. По дороге я снимал с них наручники – все едино другой дороги отсюда, кроме этого коридора, нет.

– Ну, как тебе моя речь? – брякнув немалую связку сверкающего железа на стол и усаживаясь в старое, но удобное кресло, спросил я Майкла. Тот вольготно расположился, перекинул ноги на стол и все время моего выступления пускал дым в потолок.

– Отличный спич! Потренируешься на этих девицах несколько раз – и можешь пробовать толкать речи на выборах шерифа. А то и мэра. – Негрилла пустил пару колец в потолок и полюбовался на игру теней. После чего опять закинул свои ноги на стол, поверх связки наручников.

– Договорились! Повяжешь девиц после купания, а я пошел тренироваться в красноречии. – И я порулил было оттуда, но повернулся. – Девки, как обсушатся и оденутся, пусть здесь посидят с полчаса, в холле. Немного остынут: нам только простуженных не хватало.

– О’кей, старший, – лениво кивнул громила, наслаждаясь сигарой. Кстати, не понимаю – что они в табаке находят? Хотя их проблемы.

И повернулся к парням-волонтерам и паре молодых возниц, которые терлись рядом и глазели на девок. Ну да, было на что, фокус с тремя сиськами их здорово развеселил.

– Парни, вас это тоже касается. Майкл, руководишь здесь сменами, один девок не принимай. Хотя через три часа я подойду.

Неторопливо я прошел по узкому и темному коридору до большой комнаты, где поселенки жили. Простые кровати, сбитые из грубых досок, с матрасами, набитыми сеном, и подушками, набитыми пером птицы. Грубые, но теплые пледы, коврики около кроватей из войлока. Длинный стол посреди комнаты, где женщин кормили. Я уже поглядел недельное меню – нормальная кормежка. Мясо, картошка, капуста. Макароны и рыба. Каши с мясом. Компоты из сухофруктов, травяные взвары, настойка плодов шиповника. Писал явно врач-диетолог, потому что везде проставлена пищевая ценность, калорийность, количество и состав витаминов. Кого только тут не встретишь, не зря говорили в старину – от тюрьмы да от сумы не зарекайся!