– Что?!
– Меня смущает, что ты выглядишь и ведешь себя как Снежная королева.
– Заподозрил меня во фригидности?
Если так, он не первый. Аманда слышала такое от многих мужчин, которых отвергала после испытания поцелуем.
– Пожалуй. Ты выглядишь фригидной, но мы-то знаем, какой горячей ты можешь быть.
– Иди к черту.
Даже через хлопковую ткань рубашки тепло его кожи обжигало подушечки пальцев.
– Ты забыла, сколько лет я прожил в аду? Будь осторожна, или я утащу тебя к чертям вместе с собой.
– Пусти меня.
Но он лишь прижал ее крепче – отталкивать его было все равно что отталкивать стену. Ее грудь распласталась по его груди. Аманда боялась вздохнуть.
– Попроси меня по-хорошему. – Рука Джареда скользнула вниз пробежалась вверх по позвоночнику, палец поиграл с ее тугим соском.
– Ты ведешь себя как тупой школьный хулиган.
– С тобой – да, – признал Джаред. – Потому что ты ведешь себя как избалованная принцесса.
– Ты мне даже не нравишься.
– Ты мне тоже. Но нам суждено оказаться вместе в постели. – Он еще плотнее прижал ее бедра к своим.
– Этого не будет! – Аманда не знала, кого пытается убедить, Джареда или собственное неожиданно распутное тело.
– Ты и правда думаешь, что сможешь отказаться?
– Даже твоему самомнению должен быть предел.
– Я заслужил право на самомнение.
От желания дать ему крепкую, звонкую пощечину у Аманды зачесались руки. Никогда еще мысль о насильственных действиях не казалась ей такой привлекательной. Но часть ее лелеяла еще более соблазнительную мечту – выбить почву у него из-под ног, лишить его контроля над происходящим. Может, ей даже удастся заставить его просить о ласке. Джаред пробуждал в ней очень плохие желания. Решено: пока он не захочет близости так же сильно, как она, и не признает это, ответ Аманды на все его предложения будет «нет». Усилием воли она восстановила дыхание, заставила себя остыть прежде, чем ее предательское тело село перед ним на задние лапы и начало просить подачек.
– Хорошо же ты контролируешь свои личные чувства ко мне. – Холода в ее тоне было больше, чем в сосульке.
На секунду Джареда сковало этим льдом, и Аманда смогла высвободиться. С показным спокойствием она выдержала его грозовой взгляд.
– Кажется, ты хотел показать мне фабрику.
Джаред видел, как холодные облака затягивают ясный взгляд Аманды, чувствовал, как ее горячее податливое тело снова превращается в безупречную ледяную скульптуру. Странно, но он действительно думал, что сможет себя контролировать. Но желание рвало его на части изнутри, а Аманда успешно держала оборону. И это только распаляло Джареда еще больше. Он хотел услышать, что она желает его, хотел пробить толстую снежную корку и найти под ней раскаленный вулкан. Неутоленный голод сводил его с ума.
Джаред провел мрачный, скучный час, показывая ей фабрику, – к большому удивлению сотрудников, которые еще никогда не видели, чтобы он проводил для кого-то персональные экскурсии. Прощаясь у стойки ресепшн, Аманда так не подняла глаз выше его подбородка.
– Спасибо большое за…
– Давай без этой официальной ерунды. – Он больше не мог выносить ее монашескую благопристойность, потому что знал, какая страсть кипит за строгим фасадом. – Увидимся в понедельник.
Аманда проработала все выходные, каждую минуту думая о Джареде. Она чувствовала его пальцы на своей коже, ловила в воздухе его запах, слышала низкий, мурлыкающий голос, снова и снова прокручивала в памяти неприкрытые намеки. Им суждено оказаться в одной постели? Только если ад замерзнет!
В воскресенье она проворочалась полночи, думая о ловушке, в которую попала. Аманда желала Джареда каждой клеткой тела, но не могла позволить себе поддаться соблазну. Она должна была сосредоточиться на работе и сделать ее хорошо.
Тревога лишила ее аппетита. Из-за нервного напряжения ноги все время казались ватными. Сексуальная неудовлетворенность мешала рациональному мышлению. Самообладание держалось на тонких нитях, которые начали лопаться одна за другой еще в такси по дороге на встречу с Джаредом. Он опять надел костюм – вместе с тотальным отсутствием улыбки это обещало неприятности. Внутри Аманды противно затрещала последняя оставшаяся нить.
Для начала он раскритиковал цветовую гамму макета. Потом обрушился на букву «Ф» в логотипе. Дальше она уже не слушала, только кивала, старалась улыбаться, старалась держать себя в руках. Не взрываться в ответ на критику было трудно – но не так трудно, как успокаивать по традиции разбушевавшиеся в присутствии Джареда гормоны.
– Я поняла, – прервала его Аманда на середине очередного язвительного замечания. – Я сделала все неправильно.
– Что?
– Ничего из того, что я делаю на этом проекте, никогда не будет правильно. – Она резко поднялась, как попало запихивая бумаги в папку.
– Ты тут ни при чем. В моих замечаниях нет ничего личного.
– В них все личное! Признай, что ты не воспринимаешь меня всерьез, Джаред. Я для тебя не более чем развлечение. Тебе вообще не нужна моя работа.
– Аманда, это только первый вариант. Конечно, он нуждается в поправках.
Но Аманду было уже не остановить.
– Что это – какая-то пытка, месть за то, что мне повезло родиться в богатой семье? Хочешь заставить меня страдать, потому что когда-то чистил мои ботинки? Я все поняла, Джаред. Мои идеи недостаточно хороши, я сама недостаточно хороша для тебя. Я увольняюсь.
