Горячая купель - [44]
Древко с белым знаменем еще покачивается сбоку каре. А другие знамена до земли склонились по команде немецкого полковника, а затем начали падать одно за другим у ног командира полка. Из строя цепочкой стали выходить немецкие офицеры. Каждый бросал свое оружие в кучу рядом со знаменами, а пройдя дальше, срывал погоны и петлицы с мундира. Полковник подает команду, и юнкера с треском рвут с себя различия. Каре рассыпается по площади. Военного училища гитлеровской армии больше не существует.
Наконец белое знамя тоже падает в общую кучу и прикрывает краем оружие, брошенное немецкими офицерами.
Стоя на углу площади, Батов увидел, как из ворот училища робко вышла женщина. Она остановилась у калитки, сложила высохшие руки на груди, не смея подойти ближе, и смотрела на русских солдат, то и дело смахивая слезы. А когда полк уходил с площади, она слабо взмахнула рукой. Но жест этот мало походил на обычный прощальный, и понять его смог бы не всякий.
18
Вторые сутки полк идет спокойно. Несколько раз, правда, приходилось разворачиваться в боевой порядок, но противник успевал бежать, не принимая боя.
Солнце еще не взошло, но уже осветило ясное небо, и на земле от этого стало совсем светло. Утро — ласковое, теплое, прозрачное. Лес наполнен птичьими голосами. Разговоров в строю не слышно. Солдаты рады мирной тишине и покою.
Голова полковой колонны выползает из леса. Впереди, справа, — высота. Она бархатисто-зеленая, нарядная. Воздух легок и до того прозрачен, что, кажется, на склоне высоты можно различить отдельные травинки. Тихо. Празднично.
Полк замедляет движение: хвост головной походной заставы еще не скрылся за холмом. Видно каждого солдата в хвосте заставы, даже можно разглядеть снаряжение.
Впереди пулеметной роты, как всегда, идет старший лейтенант Седых, а за ним — взводные. Володя Грохотало в новенькой офицерской форме. Он уже не рядовой, а младший лейтенант. Добавилась еще одна звездочка на погоне у Батова.
Батову легко. Даже отчего-то весело. Наверное, оттого, что ему девятнадцать лет. А еще оттого, что весна, и оттого, что жить хочется. Так бы и пить этот чистый пьянящий воздух, смотреть бы на бездонное подчеркнутое утренней голубизной небо, слушать бы птиц и мечтать. Мечтая, забываешь, что на боку у тебя — пистолет, что рядом за тобой идут люди с автоматами и пулеметами, следом за тобой катятся пушки... Все это никак не вяжется с праздничностью и тишиной природы, с ликующим настроением. Будто никакого фашизма нет на земле. Все люди хорошие, добрые.
Неожиданно где-то впереди ухает артиллерийский выстрел. Обветренные губы Володи автоматически считают:
— ...Три, четыре, пять...
Дико, нелепо рвет тишину взрыв снаряда, упавшего на восточный склон высоты.
— Издалека садит, — будто про себя говорит Володя. — Призадержать хочет... Пехота, видать, драпать не успевает».
Артиллеристы, обгоняя колонну, галопом гонят мохноногих коней. Ездовые гикают, сворачивают с дороги. Из-под конских копыт летят крупные лепешки сырой, липкой земли. Две пушки, мягко покачиваясь, огибают высоту и разворачиваются на северном склоне. Ездовые с лошадьми, оставив пушки, спешат в лес, в укрытие...
Снова ухнуло. Еще... Снаряды рвутся все выше и выше, взрывы подвигаются к вершине. Теперь отвечают и наши пушки.
Воздух перестает быть прозрачным и чистым, он поминутно вздрагивает, как от испуга. Бархатисто-зеленый склон холма уже изрыт черными и красно-лиловыми воронками, обезображен.
Стрелковые роты, огибая высоту с юга, уходят вперед. Пулеметчики, минометчики и батальонные артиллеристы остаются в резерве. Подразделения отступили назад, в лес. Сошли с дороги.
Батову не хочется уходить с опушки. По-мальчишески чуть приоткрыв рот, он следит за разрывами снарядов, которые долбят по высоте, уродуют ее, но до леса почему-то не долетают.
Туда, к высоте, где бьют пушки, бегут санитары. Вон показалась санитарная повозка. Значит, уже есть за кем. Почти задев Батова сумкой, туда же пробежала Верочка Шапкина. Сумка большая, а Верочка маленькая.
— Ни пуха ни пера, Верочка! — крикнул ей вслед Батов.
— Катись ты, Алешенька, со своим пухом! — даже не повернулась, на ходу подхватила рукой сумку и еще быстрее пустилась к батарее. Ее крепкие полные ноги в кирзовых сапогах часто-часто перебирают по мягкой зелени. Батов не может оторвать от нее взгляда. Темные волосы с каштановым отливом выбились из-под пилотки. Батов мысленно видит ее лицо, чуточку курносое, свежее, розовое, с яркими детскими губами.
Он ловит себя на том, что ему очень хочется побежать за ней. И не важно, куда бежать, лишь бы вместе.
«Неужели ей все одинаково безразличны?» — думает Батов, вглядываясь в «колобок», который все катится по подножию высоты, становится меньше и меньше, а потом скрывается за зеленым горбом...
И вдруг — тишина. Перестали рваться снаряды, перестали стрелять пушки. В тишину исподволь врезался какой-то монотонный гул. Самолеты? Нет, не самолеты. Что-то другое. Скорее всего танки. Они идут с востока, И оттуда, с востока, поднялось солнце. Оно окатило живыми лучами высоту, сделало ее снова ярко-зеленой, праздничной. Даже воронки на ней не кажутся теперь такими безобразными.
Действие романа челябинского писателя Петра Смычагина происходит после революции 1905 года на землях Оренбургского казачьего войска. Столкновение между казаками, владеющими большими угодьями, и бедняками-крестьянами, переселившимися из России, не имеющими здесь собственной земли и потому арендующими ее у богатых казаков, лежит в основе произведения. Автор рассказывает, как медленно, но бесповоротно мужик начинает осознавать свое бесправие, как в предреволюционные годы тихим громом копится его гнев к угнетателям, который соберется впоследствии в грозовую бурю.
В третьей книге своего романа «Тихий гром» уральский писатель П. М. Смычагин показал события первой мировой войны, когда многие из его литературных героев оказываются на фронте. На полях сражений, в окопах, под влиянием агитаторов крестьяне, ставшие солдатами, начинают понимать, кто их настоящие друзья и враги.
Четвертая, заключительная, книга романа «Тихий гром» повествует о драматических событиях времен гражданской войны на Южном Урале. Завершая эпопею, автор показывает, как в огне войны герои романа, простые труженики земли, обретают сознание собственной силы и веру в будущее.
Сборник очерков и повестей посвящен людям, которые выстояли в самых суровых боях Великой Отечественной; содержит неизвестные широкому читателю факты истории войны.Книга рассчитана на массового читателя.
По-разному сложилась литературные судьбы у авторов этой книги. Писатели Михаил Аношкин («Партизанские разведчики») и Петр Смычагин («В Данциге») авторы не одной книги.Николай Новоселов («Я подниму горсть пепла») только становится на литературный путь, а для Леонида Хомутова («Роковой» командир» ) эта первая публикация в печати.Но все они прошли суровую школу войны. То, кто ими увидено, пережито, нашло отражение в произведениях, вошедших в этот сборник.
«Граница за Берлином» — первое произведение Петра Михайловича Смычагина. Он родился в 1925 году. После окончания школы работал в колхозе, служил в армии, сейчас преподает литературу и русский язык в школе рабочей молодежи г. Пласта и заочно учится в Челябинском педагогическом институте.П. М. Смычагин за участие в Великой Отечественной войне награжден орденом Красной Звезды и медалями. После окончания войны Петр Михайлович был оставлен в группе советских войск в Германии. Личные наблюдения т. Смычагина и легли в основу его записок.
Воспоминания и размышления фронтовика — пулеметчика и разведчика, прошедшего через перипетии века. Со дня Победы прошло уже шестьдесят лет. Несоответствие между этим фактом и названием книги объясняется тем, что книга вышла в свет в декабре 2004 г. Когда тебе 80, нельзя рассчитывать даже на ближайшие пять месяцев.
От издателяАвтор известен читателям по книгам о летчиках «Крутой вираж», «Небо хранит тайну», «И небо — одно, и жизнь — одна» и другим.В новой книге писатель опять возвращается к незабываемым годам войны. Повесть «И снова взлет..» — это взволнованный рассказ о любви молодого летчика к небу и женщине, о его ратных делах.
Эта автобиографическая книга написана человеком, который с юности мечтал стать морским пехотинцем, военнослужащим самого престижного рода войск США. Преодолев все трудности, он осуществил свою мечту, а потом в качестве командира взвода морской пехоты укреплял демократию в Афганистане, участвовал во вторжении в Ирак и свержении режима Саддама Хусейна. Он храбро воевал, сберег в боях всех своих подчиненных, дослужился до звания капитана и неожиданно для всех ушел в отставку, пораженный жестокостью современной войны и отдельными неприглядными сторонами армейской жизни.
Над романом «Привал на Эльбе» П. Елисеев работал двенадцать лет. В основу произведения положены фронтовые и послевоенные события, участником которых являлся и автор романа.
Проза эта насквозь пародийна, но сквозь страницы прорастает что-то новое, ни на что не похожее. Действие происходит в стране, где мучаются собой люди с узнаваемыми доморощенными фамилиями, но границы этой страны надмирны. Мир Рагозина полон осязаемых деталей, битком набит запахами, реален до рези в глазах, но неузнаваем. Полный набор известных мировых сюжетов в наличии, но они прокручиваются на месте, как гайки с сорванной резьбой. Традиционные литценности рассыпаются, превращаются в труху… Это очень озорная проза.
Заложник – это человек, который находится во власти преступников. Сказанное не значит, что он вообще лишен возможности бороться за благополучное разрешение той ситуации, в которой оказался. Напротив, от его поведения зависит многое. Выбор правильной линии поведения требует наличия соответствующих знаний. Таковыми должны обладать потенциальные жертвы террористических актов и захвата помещений.