Горы моря и гиганты - [282]

Шрифт
Интервал

(то есть подчиненные Делвилу представители лондонской элиты, новые Адамы и Евы, они же гиганты). См. выше, примеч. к стр. 534.

С. 560. …по принципу кораллового рифа. Сходную метафору Дёблин использует в своем эссе «Дух натуралистической эпохи» (1924): «Города — главные места расселения группы человек. Они — коралловый риф для человека как коллективного существа».

…пласты песка щебня аллювия и делювия… Дёблин делал выписки из книги Фердинанда Лёвла «Геология» (из главы «Историческая геология»). Аллювий (или: речные отложения) — отложения, формируемые, перемещаемые и откладываемые постоянными и временными водотоками в речных долинах. Делювий — скопление рыхлых продуктов выветривания горных пород у подножия и у нижних частей возвышенностей.

…среди мергеля… Мергель — осадочная горная порода смешанного глинисто-карбонатного состава.


>Э. Нольде «Большой и малый Митен — на Фирвальдштетском озере». Почтовая открытка (1897)

…многие поколения крылоногих моллюсков… См. примеч. к стр. 410 (Каждый вечер поднимались…).

С. 562. Здесь люди были отрезаны от неба. До Дёблина топос подземного города (или подземного жилища) разрабатывался, например, в повести «Машина времени» (1895) Герберта Уэллса (1866–1946), в романах «Грядущая раса» (1871) Эдварда Бульвер-Литтона (1803–1873) и «Черная Индия» (1877) Жюля Верна (1828–1905). В немецкой литературе Веймарского периода мотив подземного города встречается довольно часто (например, в романе «Метрополис»): этот образ, как замечает один из исследователей, восходит к опыту Первой мировой войны: «Подземный мир <в текстах этой эпохи> дублирует сценарий окопной войны». Важно, что в традиционной мифологии под землей обычно находится Царство мертвых.

С. 563. …Медный город… Мотив из «Сказок тысяча и одной ночи». Там (в «Повести о медном городе») описывается город, над которым никогда не восходит солнце, наполненный несметными богатствами, но где остались одни мертвецы. Многие алчные путешественники, взобравшись на стену города, видят его богатства и, прыгнув со стены, разбиваются насмерть. У Дёблина Медный город упоминается уже в самых ранних набросках романа, где описывается как район увеселений в Берлине (Бернау). В одном из ранних вариантов говорится (немецкое издание 2006 г., стр. 660): «Священники всех вероисповеданий обличали Медный город. Они его называли Молохом».

С. 564. …поединки с быками и львами. Этот обычай определенно является продолжением цирковых представлений в Древнем Риме.

С. 565. …молодой женщиной, Лапони… Лапони (Laponie) по-французски означает «Лапландия».

С. 566. …как кобольд… Кобольдами в германской мифологии называются духи, живущие под землей и охраняющие сокровища.

С. 567. …танцевальное бешенство… Психическая эпидемия, характерная для средневековой Европы (особенно свирепствовавшая в 1021, 1278, 1375 и 1418 годах). Во время вспышек этой эпидемии тысячи людей, охваченные религиозным экстазом, танцевали, пока у них не показывалась на губах пена, не опухала нижняя часть тела. Они кочевали от одного места к другому, во время танцев им являлись видения. «Танцевальное бешенство» флагеллантов описал Генри Чарльз Ли в книге «История инквизиции в средние века» (немецкий перевод: 1909), которой Дёблин пользовался в 1921–1922 годах, во время работы над пьесой «Кемнадские монахини» (1923).

С. 571. …в округе Картагон… По мнению Габриэлы Зандер, аллюзия на Карфаген.

…Эткинсон… Возможно, аллюзия на Томаса Уитлама Эткинсона (1799–1861), английского рисовальщика и архитектора, путешествовавшего по Уралу и Монголии. Или — на английского живописца Джона Эткинсона Гримшоу (1836–1893), создателя сумеречных городских пейзажей.

Тель эль-Хабс (Холм Узилища)… Тель эль-Хабс упоминается в составленном Дёблином списке арабских племен; там же дается (правильный) перевод: «Холм Узилища».

С. 572. Трибор… Эта фамилия (Tribord) в переводе с французского означает «триборт» (правый борт судна).

…человекосамке Кураггаре… У Швейнфурта («В сердце Африки») упоминается нубийская деревня Кураггера (sic!).

С. 573. …не на сам рубин, а на родственный ему корунд. Рубин — одна из разновидностей корунда. Обыкновенный корунд — непрозрачный, сероватого цвета. Из-за высокой твердости его используют как абразивный материал, из-за высокой температуры плавления — как огнеупорный. Дёблин пользовался книгой австрийского минералога Густава Чермака (1836–1927) «Учебник минералогии» (Вена, 1905).

С. 574. …заставляли изначальную силу… Выражение «изначальная сила» (Urkraft) встречается в эссе немецкого естествоиспытателя Эрнста Геккеля (1834–1919) «Монизм как связь между религией и наукой» (1892):

Для нас становится все очевиднее, что все удивительные явления окружающей нас природы, как органической, так и неорганической, суть лишь различные производные одной и той же изначальной силы, различные комбинации одной и той же изначальной субстанции (Urstoff).

По мнению Габриэлы Зандер, между взглядами Дёблина и монизмом Эрнста Геккеля имеются важные точки соприкосновения, «не только терминологические».

…гранитный блок… Сведения о граните и других глубинных горных породах Дёблин черпал из «Геологии» Фердинанда Лёвла. См. примеч. к стр. 404–405.


Еще от автора Альфред Дёблин
Подруги-отравительницы

В марте 1923 года в Берлинском областном суде слушалось сенсационное дело об убийстве молодого столяра Линка. Виновными были признаны жена убитого Элли Линк и ее любовница Грета Бенде. Присяжные выслушали 600 любовных писем, написанных подругами-отравительницами. Процесс Линк и Бенде породил дискуссию в печати о порочности однополой любви и вызвал интерес психоаналитиков. Заинтересовал он и крупнейшего немецкого писателя Альфреда Дёблина, который восстановил в своей документальной книге драматическую историю Элли Линк, ее мужа и ее любовницы.


Гамлет, или Долгая ночь подходит к концу

Альфред Деблин (1878–1957) — один из крупнейших немецких прозаиков 20 века. «Гамлет, или Долгая ночь подходит к концу» — последний роман писателя.Главный герой Эдвард потерял ногу в самом конце второй мировой войны и пережил страшный шок. Теперь лежит на диване в библиотеке отца, преуспевающего беллетриста Гордона Эллисона, и все окружающие, чтобы отвлечь его от дурных мыслей, что-нибудь ему рассказывают. Но Эдвард превращается в Гамлета, который опрашивает свое окружение. Он не намерен никого судить, он лишь стремится выяснить важный и неотложный вопрос: хочет познать, что сделало его и всех окружающих людей больными и испорченными.


Три прыжка Ван Луня. Китайский роман

Роман «Три прыжка Ван Луня» сразу сделал Альфреда Дёблина знаменитым. Читатели восхищались «Ван Лунем» как шедевром экспрессионистического повествовательного искусства, решающим прорывом за пределы бюргерской традиции немецкого романа. В решении поместить действие романа в китайский контекст таились неисчерпаемые возможности эстетической игры, и Дёблин с такой готовностью шел им навстречу, что центр тяжести книги переместился из реальной сферы в сферу чистых форм. Несмотря на свой жесткий и холодный стиль, «Ван Лунь» остается произведением, красота которого доставляет блаженство, — романтической, грандиозной китайской сказкой.


Берлин-Александерплац

Роман «Берлин — Александерплац» (1929) — самое известное произведение немецкого прозаика и эссеиста Альфреда Деблина (1878–1957). Техника литературного монтажа соотносится с техникой «овеществленного» потока сознания: жизнь Берлина конца 1920-х годов предстает перед читателем во всем калейдоскопическом многообразии. Роман лег в основу культового фильма Райнера Вернера Фасбиндера (1980).


Пощады нет

Вашему вниманию предлагается роман А. Деблина "Пощады нет".


Рекомендуем почитать
Болезнь Одинокого Вождя

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Простофиля

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Куда боятся ступить ангелы

«Слова - вино жизни», - заметил однажды классик английской литературы Эдвард Морган Форстер (1879-1970). Тонкий знаток и дегустатор Жизни с большой буквы, он в своих произведениях дает возможность и читателю отве­дать ее аромат, пряность и терпкость. "Куда боятся ступить ангелы" - семейный роман, в котором сталкиваются условности и душевная ограниченность с искренними глубокими чувствами. Этот конфликт приводит к драматическому и неожиданному повороту сюжета.


В жизни грядущей

В рассказе «В жизни грядущей», написанном в двадцатые годы, Форстер обратился к жанру притчи, чтобы, не будучи связанным необходимостью давать бытовые и психологические подробности, наиболее отчетливо и модельно выразить главную мысль — недостижимость счастья в этой, а не в загробной жизни.


Евангелие от Иуды

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Прибой и берега

«Я хотел создать образ современного человека, стоящего перед необходимостью применить насилие, чтобы предотвратить еще большее насилие», — писал о романе «Прибой и берега» его автор, лауреат Нобелевской премии 1974 года, шведский прозаик Эйвинд Юнсон. В основу сюжета книги положена гомеровская «Одиссеия», однако знакомые каждому с детства Одиссеий, Пенелопа, Телемах начисто лишены героического ореола. Герои не нужны, настало время дельцов. Отжившими анахронизмами кажутся совесть, честь, верность… И Одиссей, переживший Троянскую войну и поклявшийся никогда больше не убивать, вновь берется за оружие.