Горошки и граф Трюфель - [2]

Шрифт
Интервал

И вдруг оглушительно…

Бом!

Бом!

Бом!

Все замерли в испуге.

— Я так и знал, — проскрипел Кара-Кум.

Глава третья

Что же произошло? Шаги за дверью. Комната загадок. Елочные игрушки. Ночью.

Бом!

Бом!

Нет, это был не грохот пушек и не раскаты грома. Это были старые добродушные Часы.

Просто им пришло время бить.

В то мгновенье, когда Часы отстукивали удары, а конфеты замерли в испуге, за дверью послышались шаги, что-то щёлкнуло, и в комнате стало светло-светло. Вместе с темнотой рассеялся страх.

Из-за стенок Вазы, как из-за промытого стекла, на них глядели точно такие же конфеты, как и они.

Горошки кинулись к своим товарищам, те, за стеклом,  бросились к ним.

— Дзи-и-и-инь! — пропела Ваза.

Горошки стукнулись лбами о её стенку. Мадам Грильяж хотела обнять свою подругу, но руки её скользнули по Вазе и сомкнулись в пустоте.

И тогда всем стало ясно: Ваза зеркальная.

Но что же там, за стенками Вазы?

Горошки и здесь оказались впереди. Взбираясь друг на друга, они поднялись до самого верха и высунули свои круглые головки из Вазы. Всех одолевало любопытство.

Даже важный граф Трюфель, несмотря на свою грузность и многочисленные обертки, становился на носки и выглядывал за край Вазы.

Горошки сразу увидели Лампочку. Лампочка была такая яркая! Она заливалась смехом и сияла.

На полу комнаты лежали клочья ваты и разноцветные полоски бумаги.

Серёжа и Иринка сидели возле блестящего ящика, покрытого лаком. Ящик подмигивал зелёным глазом, беспрерывно говорил, и это, видимо, доставляло ему большое удовольствие. Серёжа и Иринка внимательно слушали.

«…Чтобы самому сделать ёлочный фонарик, нужно взять лист красной бумаги и разрезать его на две части…»

— Так-так!

Так-так! — добродушно говорили Часы. Они всегда со всем соглашались

На стене висела книжная полка. Книги, как и конфеты, были в пёстрых обложках, но вели себя сдержанно. Они стояли друг возле друга, молчаливые и загадочные.

Наверно, они рассказывали друг другу свои бесконечные истории, беззвучно шелестя страницами.

Открылась дверь, и папа внёс Ёлку.

Она пришла прямо с улицы, с холода, молоденькая, вздрагивающая, вся в блестящих ледяных капельках.

В комнате запахло смолистой хвоей, лесом.

За синим окном блестел снег.

Ёлку поставили посреди комнаты, все засуетились, но эта суета была весёлой и приятной. Все чувствовали: скоро праздник.

А Ёлку надо украсить сегодня.

Вот появилась большая картонная коробка. Её достали из тёмной глубины дивана и осторожно внесли в комнату.

Конфеты, затаив дыхание, следили за ней. Что это за коробка?.. С виду ничего особенного.

Но вот сняли крышку… и коробка издала лёгкий звон. В коробке лежали ёлочные игрушки. Они блестели из-под ваты, и казалось, что там, в глубине, скрыты несметные сокровища.

Ребята одну за другой брали игрушки из коробки и вешали их на Ёлку. Серебряные шары охотно цеплялись своими ножками за ёлочные иголки. Целый год они пролежали в темноте и почти забыли прошлогодний праздник. Но сейчас на Ёлке они весело раскачивались и улыбались.

Рядом с шарами висели золотые шишки.

Шишки когда-то жили в лесу, они даже выросли на ёлке. Но это было очень давно. Теперь их покрасили золотой краской, и они стали ёлочными игрушками.

Разноцветные электрические лампочки незаметно прятались среди веток. Зато зазнайка Наконечник взобрался выше всех на верхушку Ёлки и надменно поглядывал вниз.

Это очень понравилось графу Трюфелю. Трюфель расправил свои обёртки и с достоинством поклонился Наконечнику. Но Наконечник не ответил. Он очень важничал.

Последний шар, последняя серебряная нить… и Ёлка засверкала. Она стояла радостная и светлая, как нарядная девочка.

Ребята устали. Сейчас они лягут спать, потому что уже поздно. А завтра проснутся — и будет праздник.

Ребята ушли.

Лампочка мгновенно исчезла, и в комнате стало темно.

Глава четвертая

Луна в окне. Большая чашка. Горошки испугались. Зеленые точки в темноте.

Несколько мгновений было совсем темно. Потом глаза привыкли к темноте. С улицы в комнату вливался снежный свет. Сейчас была ночь.

Папа, мама, Серёжа, Иринка спали. Ёлка исчезла в темноте, потому что она была тёмно-зелёная, и казалось, что блестящие игрушки висят в воздухе. Серебряные шарики чуть слышно перезванивались на своём стеклянном языке. Конфеты не знали этого языка и не понимали, о чём говорят шарики. Но им нравился этот разговор, похожий на звон серебряных колокольчиков.

Сухо потрескивали шишки. От Ёлки шел знакомый запах смолы. Так пахло в лесу, где они выросли.

Книги молча стояли на своей полке. Но они не спали. Они никогда не спят и всегда готовы рассказывать истории, которые хранятся на их страницах. В комнате стало светлей.

— Тётушка Барбарис, почему стало так светло? — спросили неугомонные Горошки.

— Это Луна заглянула в окно. Сейчас она похожа на дольку апельсина. Но бывают дни, когда она совсем круглая, как целый апельсин или как вы, Горошки.

Тётушка только успела это сказать, как на неё посыпались вопросы.

— А почему мы круглые? И почему — разноцветные?

— А почему все так похожи друг на друга?

— А почему на нас нет одёжки?

— Такими вы родились на кондитерской фабрике, — начала свой рассказ тётушка Барбарис.


Еще от автора Эфраим Ицхокович Баух
Над краем кратера

Судьба этого романа – первого опыта автора в прозе – необычна, хотя и неудивительна, ибо отражает изломы времени, которые казались недвижными и непреодолимыми.Перед выездом в Израиль автор, находясь, как подобает пишущему человеку, в нервном напряжении и рассеянности мысли, отдал на хранение до лучших времен рукопись кому-то из надежных знакомых, почти тут же запамятовав – кому. В смутном сознании предотъездной суеты просто выпало из памяти автора, кому он передал на хранение свой первый «роман юности» – «Над краем кратера».В июне 2008 года автор представлял Израиль на книжной ярмарке в Одессе, городе, с которым связано много воспоминаний.


Ядро иудейства

Крупнейший современный израильский романист Эфраим Баух пишет на русском языке.Энциклопедист, глубочайший знаток истории Израиля, мастер точного слова, выражает свои сокровенные мысли в жанре эссе.Небольшая по объему книга – пронзительный рассказ писателя о Палестине, Израиле, о времени и о себе.


Солнце самоубийц

Эфраим (Ефрем) Баух определяет роман «Солнце самоубийц», как сны эмиграции. «В эмиграции сны — твоя молодость, твоя родина, твое убежище. И стоит этим покровам сна оборваться, как обнаруживается жуть, сквозняк одиночества из каких-то глухих и безжизненных отдушин, опахивающих тягой к самоубийству».Герои романа, вырвавшись в середине 70-х из «совка», увидевшие мир, упивающиеся воздухом свободы, тоскуют, страдают, любят, сравнивают, ищут себя.Роман, продолжает волновать и остается актуальным, как и 20 лет назад, когда моментально стал бестселлером в Израиле и на русском языке и в переводе на иврит.Редкие экземпляры, попавшие в Россию и иные страны, передавались из рук в руки.


Пустыня внемлет Богу

Роман Эфраима Бауха — редчайшая в мировой литературе попытка художественного воплощения образа самого великого из Пророков Израиля — Моисея (Моше).Писатель-философ, в совершенстве владеющий ивритом, знаток и исследователь Книг, равно Священных для всех мировых религий, рисует живой образ человека, по воле Всевышнего взявший на себя великую миссию. Человека, единственного из смертных напрямую соприкасавшегося с Богом.Роман, необычайно популярный на всем русскоязычном пространстве, теперь выходит в цифровом формате.


Ницше и нимфы

Новый роман крупнейшего современного писателя, живущего в Израиле, Эфраима Бауха, посвящен Фридриху Ницше.Писатель связан с темой Ницше еще с времен кишиневской юности, когда он нашел среди бумаг погибшего на фронте отца потрепанные издания запрещенного советской властью философа.Роман написан от первого лица, что отличает его от общего потока «ницшеаны».Ницше вспоминает собственную жизнь, пребывая в Йенском сумасшедшем доме. Особое место занимает отношение Ницше к Ветхому Завету, взятому Христианством из Священного писания евреев.


За миг до падения

В новый авторский сборник мастер интеллектуальной прозы Эфраим Баух включил новеллы, написанные в разные годы. Но в них – история. История страны, история эпохи. История человека – студента, молодого горного инженера, начинающего литератора. История становления, веры, разочарования…Студент, которого готовы «послать» на Фестиваль молодежи и студентов в 1957 году, спустя 20 лет, в поезде, увозящем его из страны исхода, из СССР, как казалось – навсегда, записывает стихи:Прощай, страна былых кумиров,Ушедшая за перегон,Страна фискалов без мундиров,Но со стигматами погон.Быть может, в складках ИудеиУкроюсь от твоих очейОгнем «возвышенной идеи»Горящих в лицах палачей.Он уехал, чтобы спустя годы вернуться своими книгами.


Рекомендуем почитать
Прибыль от одного снопа

В основу произведений, помещенных в данном сборнике, положены повести, опубликованные в одном из популярных детских журналов начала XIX века писателем Борисом Федоровым. На примере простых житейских ситуаций, вполне понятных и современным детям, в них раскрываются необходимые нравственные понятия: бескорыстие, порядочность, благодарность Богу и людям, любовь к труду. Легкий занимательный сюжет, характерная для произведений классицизма поучительность, христианский смысл позволяют рекомендовать эту книгу для чтения в семейном кругу и занятий в воскресной школе.


Подвиг

О том, как Костя Ковальчук сохранил полковое знамя во время немецкой окупации Киева, рассказано в этой книге.


Братья

Семь братьев – это почти как в сказке. Младший часто оказывается самым умным и удачливым. Барт Муйарт (род. в 1964 году), когда вырос, стал одним из самых известных и издаваемых фламандских писателей. Чаще всего его книги издатели адресуют детям и подросткам, но сам автор считает, что пишет без оглядки на возраст – для всех. «Братья» – одна из таких книг. Каждый день детства под пером автора превращается в сокровище – будь то постройка дома из песка, или визит настоящего короля, или поездка всемером на заднем сиденье автомобиля, или рождественское утро.Началом своей творческой биографии Барт Муйарт считает 1978 год, когда он впервые прочел на радио свое стихотворение.


Истории нежного детства

В книгу вошли рассказы, сказки, истории из счастливых детских лет. Они полны нежности, любви. Завораживают своей искренностью и удивительно добрым, светлым отношением к миру и людям, дарящим нам тепло и счастье.Добро пожаловать в Страну нежного детства!


Волшебница Настя

У девочки Насти, только что ставшей второклассницей, наступила пора первых в ее жизни летних каникул. И она отправилась проводить их на даче у бабушки. Но если ты мечтательница и отдыхаешь от всяких школьных дел, то обыкновенный дачный отдых может легко превратиться в опасное волшебное приключение. Когда в твою жизнь ворвутся и лешие с водяными, и летающие верблюды, тебе придется познакомиться и с Серым волком, и взмыть в небо на ковре-самолете. А все из-за того, что всего лишь попытаешься сорвать красивый цветок… Взрослый писатель Анатолий Курчаткин написал детскую повесть-сказку по сюжету, который подсказала ему внучка, – интереснейшая получилась история.


Солнечный ручеек

В книгу «Солнечный ручеёк» вошли удивительные, искренние рассказы, полные света и добра.Они учат детей сердечным отношениям с родными и близкими людьми, с домашними питомцами, учат любить и ценить красоту окружающего мира, а ещё – фантазировать и мечтать.