Городские имена вчера и сегодня - [2]

В 1986 году подобная история случилась в Новороссийске. Буквально в 200 метрах от порта затонул мощный круизный пароход «Адмирал Нахимов» с несколькими сотнями пассажиров на борту. Удалось спасти далеко не всех. Это крупнейшее в Европе пассажирское судно по имени «Берлин» было построено в Германии в 1925 году. В 1939 году оно было переоборудовано и вплоть до 1945 года использовалось в качестве госпитального корабля. Затем затонуло на глубине 13 метров, а после подъема в 1946 году, по репарации было передано Советскому Союзу. После ремонта судно получило новое имя «Адмирал Нахимов». С этим именем пароход до сих пор покоится на дне Черного моря.

Истории, похожие на корабельные, происходят и с другими объектами именования. Достаточно вспомнить, к чему привело переименование Петербурга сначала в Петроград, а затем в Ленинград. Разруха и голод в первые послереволюционные годы, чудовищные репрессии 1930-х годов, страшная 900-дневная блокада во время Великой Отечественной войны, превращение некогда столичного центра в заштатный город с провинциальной «областной судьбой», по мнению многих, стали следствием и результатом поспешных и ничем не оправданных переименований.

В советские времена не избежали соблазна переименования и люди. В силу самых различных обстоятельств политического, идеологического, иногда своекорыстного, а то и просто шкурного свойства немалое количество финнов, евреев, греков, немцев и других представителей «некоренных» народов страны победившего социализма торопливо русифицировали свои национальные имена, полагая, что именно это обеспечит им пресловутое «равенство среди равных». Не случилось. Ни радости, ни счастья новые имена их носителям не принесли. Национальность определялась не по именам, а по печально знаменитой пятой графе бесчисленных анкет, которые сопровождали советского человека от рождения и до смерти. Платой за новое имя становились ночные кошмары растревоженной совести, а для тех, кто дожил до наших дней и увидел иные времена, еще и чувство неизгладимой вины перед детьми и внуками.

Вот почему так болезненно воспринимается в народе всякое изменение родовых, то есть данных с рождения, имен и названий.

Между тем, опасность кроется не только в самих переименованиях, но и в забвении их. Вместе с потерей памяти обо всех, пусть даже кратковременных и случайных, именах мы теряем память о своей истории, забываем о тех или иных исторических причинах, побуждавших к переименованиям, и, в конце концов, выпадаем из собственной истории, становясь «Иванами, не помнящими родства». Надо бы в этом контексте написать имя с маленькой, строчной буквы, но не хочется, потому что остается надежда, что мы не такие и желание узнать собственную историю в нас неистребимо.

С верой в это и приступаем к повествованию о многострадальной судьбе петербургской топонимики. И начнем с истории неоднократных переименований, постигших сам город Санкт-Петербург и его ближайшие пригороды, бывшие императорские загородные резиденции.

Санкт-Петербург

1703. История возникновения официального названия города, основанного Петром I в устье реки Невы, довольно запутана и, вероятно, уже поэтому до сих пор питает одно из самых прекрасных заблуждений петербуржцев, которые уверены, что их город назван по имени своего основателя. Однако это не более чем прекрасная легенда, свидетельствующая лишь о любви и уважении к нему петербуржцев. И в самом деле, Петр I родился 30 мая 1672 года. Однако в силу ряда обстоятельств, в том числе семейного свойства, крещен младенец был только через месяц, 29 июня, в день поминовения святого апостола Петра, почему и наречен был Петром. Поэтому уже с юности Петром завладела идея назвать какую-нибудь русскую крепость именем своего небесного покровителя. Воспитанный в традициях православного христианства, Петр хорошо понимал смысл и значение своего имени. Новозаветный Петр был первым из апостолов, провозгласивший Иисуса мессией.

Но и это еще не все. Петр был братом апостола Андрея, проповедовавшего христианство севернее скифских земель, на территории будущей Руси. Это тот самый Андрей Первозванный, который вскоре окажется героем одной из ранних петербургских легенд о возникновении города на Неве, героем, якобы предвосхитившим появление на Руси новой столицы. Оказывается, проповедуя христианство, он не только водрузил крест в районе будущего Новгорода, как это утверждается в предании, а прошел дальше на север и дошел до устья реки Невы. А когда шел устьем, рассказывается в одном из апокрифов начала XVIII века, на небе появилось северное сияние, которое, согласно верованиям древних обитателей Приневского края, означает не что иное, как возникновение в будущем на этом месте стольного града. Вот такая легенда появилась в Петербурге в первые годы его существования.

Не забудем и о флаге военно-морских сил России, который представляет собой прямоугольное белое полотнище с диагональным голубым крестом – так называемым крестом Андрея Первозванного, имеющим форму буквы «Х». Флаг был учрежден Петром I еще в 1699 году. Однако в Петербурге живет легенда, что флаг этот придуман Петром в петербургский период истории России. Будто бы однажды, мучительно размышляя о внешнем виде и форме первого русского военно-морского флага, Петр случайно взглянул в окно своего домика, что на Петербургской стороне, и замер от неожиданности. На светлых вымощенных плитах двора отпечаталась четкая тень оконного переплета. Похоже, именно об этом и думал часами император. Тут же он схватил лист бумаги и набросал эскиз. Но правда и то, что именно на таком, косом кресте, согласно евангельской традиции, был распят апостол Андрей. И об этом не мог не знать Петр. И не мог не учитывать это обстоятельство. Об этом косвенно напоминает и другая легенда. Будто бы рисунок и форму флага Петру подсказал его верный сподвижник Яков Брюс, шотландец по происхождению. А ведь Андрей Первозванный считается святым покровителем Шотландии.