Город за рекой - [11]

Старая служанка, которая, очевидно, рада была появлению гостя, несколько раз заходила в зал, раскинула на столе скатерть в серую клетку, поставила прибор, положила салфетку, потом принесла графин и стакан. Чем дольше сидел он в ожидании обеда, тем сиротливее чувствовал себя в этом пустынном помещении. Надо надеяться, что со временем ему будет не так одиноко. Во всяком случае, он попробует договориться о том, чтобы в последующие дни иногда обедать вместе с отцом.

Но вот ударили в гонг. Дверь отворилась. Первой на пороге появилась Мильта, держа перед собой на вытянутых руках поднос; за ней вошла женщина с лицом южанки, с нарумяненными щеками и накрашенными губами, возможно хозяйка, и наконец сам хозяин, еще с гонгом в руке. Все трое с торжественным выражением лица двинулись гуськом между столов по направлению к Роберту. Хозяин ритмично ударял палочкой в такт шагам, хозяйка плавно покачивала бедрами. Шелестел дорогой шелк ее платья. Группа остановилась, окружив полукольцом стол Роберта, который не без смущения наблюдал этот выход. По знаку хозяина хозяйка взяла с подноса супницу, поставила ее на стол и, слегка поклонившись Роберту, стала наполнять серебряным половником его тарелку. Хозяин тем временем блуждал глазами по потолку, как бы снисходительно выжидая, пока выполнят эту черновую работу. Старая служанка сделала реверанс, хозяйка покрыла крышкой суповую чашу и легонько махнула рукой. Хозяин, усы у которого сделались как будто еще чернее, оценивающим взглядом обвел стол и гостя и для порядка провел ладонью по скатерти. Потом пожелал гостю приятного аппетита и стукнул палочкой о край стола. По этому знаку обе женщины повернулись, и вся группа — теперь уже в обратном порядке и предводительствуемая хозяином, но под то же забавное отстукивание палочкой — направилась через зал к выходу. Роберт проводил глазами шествие до конца, пока все трое не скрылись, один за другим, за дверью, и только потом уже взял ложку и приступил к еде. Скоро он опустошил тарелку, после чего наполнил ее снова и с аппетитом принялся за вторую порцию. Последние ложки он ел не спеша, растягивая удовольствие. Покончив с супом, он откинулся на спинку стула.

Шли минута за минутой. Безмолвие пустого зала становилось все тягостнее. Роберт чувствовал, что еще не совсем насытился, но, может быть, в этих краях принято довольствоваться обедом из одного блюда, и, значит, другой еды могло не последовать. Праздное сидение его угнетало, пожалуй, сильнее, чем ожидание в Префектуре.

Разве ему нечем было заняться? Предстояло осмотреть, служебные помещения Архива в Старых Воротах, начать ознакомление с новым предметом. Хотелось разузнать и об этой женщине, которую он встретил утром у фонтана. Если это Анна, в чем он уже почти не сомневался, то у них обоих теперь появлялась возможность встретиться и испытать свою судьбу, может быть, в какой-нибудь совместной поездке.

— Это должна быть Анна, — вслух произнес Роберт и, бросив салфетку на стол, отодвинул стул, чтобы встать.

Тут дверь в столовую распахнулась, вошла знакомая группа из трех лиц и гуськом медленно направилась через зал к столу Роберта. Этот церемониал уже становился нестерпимым. Но таков, видно, был местный обычай, и Роберт смирился. Он снова придвинул стул к столу и послушно положил салфетку на колени. Только когда процессия вплотную приблизилась к нему, он поднял глаза. Мильта, с натянутым торжественно-похоронным выражением лица, держала на вытянутых руках поднос, уставленный множеством разноцветных горшочков и мисок, открытых и под крышками. У хозяйки в руках была корзинка с откупоренной бутылкой, из которой хозяин собственноручно перелил вино в графин.

— Гости редки, — сконфуженно пробормотал Роберт.

— К сожалению, — сказал хозяин, — времена!

Он внимательно наблюдал за сменой тарелок, раз прищелкнул языком, выражая недовольство тем, что какая-то из них не в той последовательности, на его взгляд, была переставлена с подноса на стол. После того как все было расставлено по местам, женщины отступили на шаг от стола и патрон сделал несколько завораживающих пассов над тарелками, как будто хотел придать блюдам особый смак. Затем он поманил хозяйку, и та налила гостю вина в бокал, а сам в это время подправил сервировку, чуть сдвинув одну тарелку туда, другую сюда.

— Вы слишком себя утруждаете, — пробормотал Роберт, которого ужасно тяготили нарочитые хлопоты вокруг его персоны.

— Зато нас не упрекнут, — возразил хозяин, — что мы разучились подавать обеды по всем правилам хорошего тона.

Он тихонько ударил палочкой по столу, женщины заняли каждая свое место, и он, возглавив шествие, со строгим достоинством важно зашагал к выходу.

Роберт напряженно смотрел вслед маленькой процессии и свободно вздохнул лишь после того, как дверь затворилась. Тогда он взял бокал с вином светло-красного цвета, которое слегка пенилось, и залпом осушил его.

Еда состояла преимущественно из разных салатов и овощей, отчасти незнакомых ему, и мало возбуждала аппетит. Роберт находил, что блюда мало чем отличались по вкусу одно от другого. Тем не менее он ел.