Город вампиров - [24]

— Он даст мне кровь синьоры Палланти, — ответил первый господин Гоэци.

— Ах! Надо же! А Палланти?

— Она предлагает кровь прекрасной Корнелии.

Глаза двух половинок вампира засияли, когда было произнесено имя прекрасной Корнелии, а их губы загорелись, как угли.

— Все это не объясняет, как мы станем владельцами замка Монтефальконе, — продолжал первый господин Гоэци.

Настоящий господин Гоэци улыбнулся.

— Когда мы отведаем крови прекрасной Корнелии, — сказал он, — кто помешает мне вобрать ее? И разве какой-либо закон запрещает ей сохранить в таком случае ее нынешний облик? Она будет и мадемуазель Корнелией де Витт, и месье Гоэци, последний же станет законным наследником Монтефальконе. У тебя есть возражения?

Двойник господин Гоэци не нашел никаких возражений: все было ясно, как день. К тому времени их работа была завершена — железный гроб был выстлан мягкой обивкой, все дырочки просверлены. Два господина Гоэци взяли беднягу Неда за руки и за ноги, бережно уложили в гроб, закрыли крышку и заперли гроб на три поворота ключа…

Мерри Боунс рассказал, как видел и слышал все это через печную дыру. Он исщипал себе все уши и — хотя и говорят, что это помогает думать — тщетно обшаривал все уголки мозга, не находя никаких свежих мыслей. Как спасти хозяина из рук злодеев? Пока он ломал голову, настоящий господин Гоэци обвязал гроб веревкой и велел своему двойнику открыть окно. Под окном протекал приток Мааса. Внизу ждала баржа с двумя матросами.

— Хо! Хо! — крикнул господин Гоэци.

— Эй! хо! — закричали снизу.

— Готовьтесь принять товар.

— Все готово.

— Хорошо!

Два господина Гоэци подняли гроб на подоконник. Я забыла сказать, что Мерри Боунс не доставал головой до отверстия дымохода и подставил под ноги полено — комната, где он прятался, использовалась для хранения дров. В расстройстве он сделал неловкое движение, потерял равновесие и был вынужден соскочить с бревна, выдав шумом свое присутствие.

Два г-на Гоэци повернули головы на шум и заметили его. Они зашипели, как змеи. В тот же миг обитатели трактира появились, словно из-под земли, и началась ужасная битва, во время которой г-н Гоэци (главный) продолжал спускать на веревке железный гроб.

Мерри Боунс оказался в незавидном положении, один против девятерых. Ему помог счастливый случай — кто-то постучался в дверь трактира. Это были наша Анна и Грей-Джек. Челяди г-на Гоэци поневоле пришлось разделиться, и Мерри Боунсу в конце концов удалось спастись с помощью двух ударов головой как раз в ту минуту, когда часы в зале пробили тринадцать.

Выбежав на улицу, Веселый Скелет обогнул дом и кинулся за баржей, увозившей железный гроб вниз по притоку Мааса. Матросы, надо полагать, были пьяны, как иногда случается. Это обстоятельство облегчило задачу Мерри Боунсу, который ценой немалых усилий смог отобрать у них гроб и, взвалив его на плечи, принес обратно.

Глава девятая

Анна забылась, слушая его рассказ и созерцая спящего друга детства.

Мерри Боунс недовольно затряс шевелюрой.

— Для начала сделайте мне одолжение и закройте гроб, — сказал он, — иначе вы будете отвлекаться, и мы никогда не перейдем к делу. У меня есть план. Но, чтобы выполнить его, я должен знать, что вы достаточно хладнокровны, мисс.

Она со спокойной гордостью улыбнулась и захлопнула крышку гроба.

— Теперь все в порядке, — промолвил Мерри Боунс. — На обратном пути я не смог забраться на крышу с такой тяжелой ношей. Я прошел через кухню и слышал, как кучка злодеев совещалась в зале. Вот что я узнал: господин Гоэци пригласил их явиться в пятнадцать часов на небольшое семейное торжество. Думаю, пятнадцать скоро пробьет. Они очень довольны; они считают, что железный гроб с его милостью внутри направляется в Роттердам, и после той семейной вечеринки, о которой я говорю, намерены догнать баржу и все вместе отправиться с товаром в замок Монтефальконе.

— С чем связан семейный праздник? — спросила наша Анна.

— Они собираются выпить вас, — ответил Мерри Боунс.

Она чуть не лишилась сознания.

— Выпить меня! — повторила Она.

— Истинная правда, — ответил Мерри Боунс. — Они предпочитают кровь молодых девушек не старше двадцати лет, это верно, — добавил он, — но вот собственные слова господина Гоэци: «Мисс Анна Уорд, по крайней мере, годится для питья».

— Годится для питься! — воскликнула наша несчастная Анна, ломая руки. — Господи Боже! для питья!

Я полагаю, что вы, миледи, и вы, джентльмен, можете представить себе, какие чувства испытывала Она в эту минуту. В современной литературе едва ли описаны подобные ужасные коллизии. «Годится для питья»!

— Бежим! во имя неба! — поспешно вскричала Она.

— Musha! Это было бы глупо! — возразил ирландец. — Потерять такую возможность! Знаете, что я нашел здесь в комнате, моя драгоценная? Топор для колки дров! Чертово копыто! мы хорошенько посмеемся! Откройте гроб, вытащите его милость и спрячьте его в том шкафу, справа от камина… поторопитесь, я слышу, кажется, скрежет проклятых часов, а мне еще нужно разбудить этого простака Грей-Джека. Он нам понадобится.

Анна мужественно и быстро приступила к работе. Она была девушкой сильной, несмотря на свой невысокий рост. Она извлекла из гроба Эдварда С. Бартона, эсквайра, взяла спящего на руки и понесла его к шкафу, который предварительно открыла. Веселый Скелет захлопал в ладоши.