Город Тьмы и Дождя - [51]
Несмотря на перенаселенность мегаполиса, пробки, привычные Алексу по старой жизни, встречались достаточно редко. Сказывалась многоуровневая планировка города и вынос транспорта на самостоятельные опорно-подвесные трассы, которые могли проходить на высоте до пятидесяти метров и даже выше. Поэтому тот, кто хотел путешествовать оперативно и быстро, садился на машину. Собственного автомобиля у Постникова не было, так что он пользовался услугами бомбил. Точнее одного, знакомого и проверенного.
Строго говоря, частный извоз был запрещен 'со всей строгостью закона' - сначала советским законодательством, а затем и специальными нормами, проведенными по инициативе трестов, приватизировавших общественный транспорт. Минтранспорт вообще нанимал команды районщиков, чтобы те без лишней волокиты громили нелегальных возничих. Но конечно же запрет обходился множеством разных способов.
Старенькая машина удивительно бодро вырулила на подъем, а затем встроилась в поток автомобилей на вынесенной трассе уровня 'плюс два'. Машина бомбилы влилась в общее движение, ничем не выделяясь - за исключением 'Белого круга' на дороге все были равны и новый ультрасовременный электромобиль вполне мог катить колесо к колесу с раритетом, заставшим еще смерть Сталина в шестидесятом.
Негромко бурчало радио, а такт ему сердито бурчал водила, и было от чего. Верховный совет наконец-то сподобился пройтись в ногу со временем и перенять опыт капиталистических монополий, которые конечно загнивают, но иногда все же подают полезный пример. Например, буржуи ломят громадные пошлины на автомобили старше определенного возраста. Тем самым потребитель вынужден менять авто чаще, обогащая монополистов. Советский Союз преломит эту порочную практику через собственное прогрессивное видение, используя общую идею для загрузки производственных мощностей и повышения благосостояния трудящихся.
Водила продолжал негромко, но выразительно рассказывать, где он видел эту прогрессивную инициативу и заботу о благосостоянии трудящихся. Постников откинулся на тощую, продавленную спинку кресла и закрыл глаз. Он уже научился абстрагироваться от электронного изображения, как будто того и не было. Алексу хотелось немного покоя и возможности подумать. Но мысли о работе разбегались по углам, как испуганные тараканы. Радионовости поневоле навели на воспоминаниях о попытке разобраться с историей этого мира...
Почему война не переросла в тотальный пожар ядерного угара Постников так и не понял. Видимо, сказалась разница военных доктрин и психологии в целом. Похоже здесь 'немирным атомом' гвоздили не столько по городам, сколько по районам сосредоточения войск. Но и это не объясняло, почему били мало и словно нехотя, как по обязанности. Война велась в основном традиционными методами, так, будто противостоящие титаны подчеркнуто решали разногласия на сторонних территориях. США и СССР получили по десятку МБР и тем в общем ограничилось. Европе повезло куда меньше... А затем война истаяла, как сосулька, растратившая весь запас холода, запасенного долгой зимой. Руководство двух титанов встало перед дилеммой - конфликт не разрешим конвенционным вооружением, и никто не решился браться за дубину ядерной эскалации.
Дальше началось самое, с точки зрения Алекса, интересное и странное... Не непонятное, а именно странное.
Взаимное уничтожение не состоялось, но послевоенная жизнь от этого отнюдь не стала сытой и привольной. Обычный осколок убивает не хуже ударной волны ядерного взрыва, и потери соперников все равно исчислялись сотнями тысяч. Экономика мировых лидеров шаталась, толпы беженцев ломали устоявшиеся границы, умножая хаос. Мировые лидеры смогли удержать мир на краю, обуздав войну, но хронически не справлялись с послевоенным обустройством. И тогда за дело взялись военные.
Диктатур никто особо не объявлял. Они просто начали расти, как пресловутые грибы после дождя, во многих странах, включая Союз и Штаты. Наполовину стихийно, как ответ на слабосилие гражданских властей, наполовину как логичное продолжение военного положения. А в СССР формировалась странная и довольно жуткая с точки зрения Алекса экономическая система. Никто не собирался отказываться от 'достижений социализма', никто не собирался отдавать власть. Не было даже тени капитулянтства и готовности сдаваться на милость капиталистического победителя. Однако новая послевоенная жизнь требовала новых решений, а идеалы социализма уже поблекли и мало что значили. Министерства начали укрупняться или наоборот, дробиться, принимая на себя новые функции, сражаясь за долю общего бюджета, а потом и потихоньку 'монетизируя' открывающиеся возможности. По сути, началась 'перестройка', только без всякой капитуляции. Система не ломалась, она приспосабливалась.
Однажды Постников как бы невзначай спросил у Глинского, что тот думает насчет ... и далее обрисовал начало девяностых из своего родного мира. Как фантазию, разумеется. Немолодой инструктор, похоже, еще более утвердился в мысли, что работник стал жертвой бесчеловечных экспериментов над мозгом, потому что посмотрел на Алекса как на клинического идиота. И ответил встречным вопросом - кто же, будучи в своем уме, добровольно отдаст власть и богатство?
Если в три слова, то: Сапковский + Darkest Dungeon Если не в три, то: Девушка из нашей реальности (возрастом в районе 17–18 лет) "попадает" в мир условного высокого медиевала (XIV–XV вв. + немного Нового времени), который только-только восстановился после местной "Черной смерти", катаклизма, пронесшегося по миру несколько столетий назад, уничтожив почти всю магию. Девушка переживает всевозможные приключения, адаптируется к быту, понемногу растет над собой, общается с бандитами, наемниками, бретерами, даже находит не совсем обычное романтическое увлечение.
Семнадцатый век. Католики и протестанты сражаются за веру, заливая землю потоками крови. Но помимо Тридцатилетней войны, идет и другая, у которой нет имени — схватка людей с порожденьями Тьмы. что расплодилась на погостах и пустошах. В этой войне не бывает пленных, а жалость к поверженной нечисти не трогает сердца тех, кого называют «Дети Гамельна». Они не ведьмаки, они — ландскнехты, что сражаются за щедрую плату… Там, где бессильно слово Божье идут в ход горячий свинец и холодная сталь. А жажда золота превозмогает любой страх.
Великая Война навсегда изменила историю. Она породила XX век — эпоху невиданного взлета и сокрушительных падений, время грандиозных открытий и не менее грандиозных катастроф. В крови и смерти, в крушении миллионов судеб создавался новый мир.Идет 1919 год, последний год Мировой Войны. Антанта собирается с силами, чтобы после четырех лет тяжелейших боев, в последнем и решающем наступлении повергнуть Германию. Грядет Битва Четырех, и никому не дано предсказать ее исход...Приквел к циклу «Новый мир».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Медленно и неотвратимо Ойкумена погружается в бездну грандиозной катастрофы, какой не случалось уже много веков. Ведь в стране два Императора, а это все равно, что ни одного. Скоро пламя разрушительной междоусобицы поглотит землю, уничтожая все на своем пути. Так будет... возможно. Ибо ничто не предопределено, а судьба - не приговор. Мечи покоятся в ножнах, а боевые штандарты не развернуты, и надежда уберечь хрупкий мир еще жива.
Продолжение "Ойкумены", точнее часть вторая единой истории. Содержание в общем полностью описывается словами И.Кошкина: "Почти все персонажи были на сложных щах, имели суровую судьбу (или, вернее, она имела их), тяжелое прошлое и опасное будущее." Будет много тяжких испытаний, боли и страдания (все как мы любим, да), суровый быт городов "осени средневековья" и не все действующие лица доживут до финала (как будто вы сомневались). Не знаю как насчет 18+, но сцены боев, насилия и софт-эротики имеют место быть.
Они странствовали в галактике тысячелетия, изучали и создавали жизнь на планетах. Гуру не живые и в то же время живые. Их сознание спрятано в искусственных кластерах Айн, но в свое время скопированная память с живого организма была активирована. Книга повествует историю нелегкого пути. Началось все с простого чипа, который люди использовали для контроля нервной системы, а потом проснулся фантом эмоций, за ним чтение мыслей, снов и вот уже память открыла свою тайну. Но это был только первый шаг для создания Гуру и осознания своего страха человеком.Содержит нецензурную брань.
В двадцать первом веке на Земле стало происходить странное. Люди сходят с ума, ткань реальности рвется, из трещин пространственно-временного континуума лезут хтонические монстры… И только один человек может положить этому конец. Если, конечно….
Фантастика по с элементами мира EVE и навеяно произведениями многих авторов, пишущих про Содружество. Я взял только технологии для развития Земли. С Содружеством иногда пересекаюсь, но это не главное.
Космос. В его бесконечном пространстве и измерениях летит межпланетный корабль с дружными членами экипажа. Они – первопроходцы, жаждущие открытий, исследователи своей солнечной системы. Они летят к планете, где возможно есть разумная жизнь. Но путь так далек, а космос таит в себе столько загадок. Как добраться до цели, если не знаешь, что скрывается в этой одновременно прекрасной и жуткой тьме? Космос – просто бесконечность с мириадами песчинок вокруг? Или голодная алчущая пасть дикого зверя, готово похоронить любого в своей утробе? Спросите об этом экипаж космического корабля в конце их путешествия.
Человечество бесконечно стремится в космос. Космос условно бесконечен, значит, человечество, условно, стремится в бесконечность. Но, помимо этой бесконечной гонки, существуют и прочие вечности, что же произойдет на этой нескончаемой дистанции с вещами и событиями, к которым мы привыкли, в наши дни?
После того как с трудом выстояли против постоянно атакующего противника, новоиспеченному адмиралу Квирину вновь предстоит столкнуться с очередными трудностями. Подчиненный ему форпост, будучи оторванным от основных границ империи и являясь первоочередной целью врага, должен любой ценой выжить в разрушительном вихре космической войны на уничтожение. Вот только непрекращающиеся нападения, а также бедственное положение давно отделившейся ветви человечества вынуждает отчаянно искать выход из сложившейся критической ситуации.