Город Солнца - [62]

Я невольно вздрогнул и плотнее закутался в пончо. Я спросил, когда он собирается зажечь костер. Антонио всегда был последовательным: огонь он зажжет в самый нужный момент. Сейчас он просто наклонился вперед и молитвенно сложил руки.

— Инки, построившие эти мавзолеи, — сказал он, — были практичными людьми; они усвоили опыт всех тех, кто жил здесь прежде. Отсюда вышли народы вари и тиагуанакос. — Он поднял лицо и окинул взглядом простиравшуюся перед ним местность. — Но были и другие, затерянные и отсталые, и такими они и остались. Для того чтобы объединить эти непохожие народы — все племена, населяющие равнинные джунгли, наивысшие вершины и морские побережья — и построить империю, инки создали новую мифологию, миф о первопричине, который определяет их Эдем с точностью до точки на карте… Те, кто воспитывал в себе мужество, возвращались сюда с определенной целью…

Он замолчал, поднял голову и прислушался. Только через мгновение я понял, что его насторожило: умолк сверчок и наступила полная тишина. Антонио взглянул на меня, поднял брови и озорно улыбнулся. Его лицо было чрезвычайно радостным, и на мгновение передо мной промелькнул молодой, сорокалетний Антонио Моралес.

Это произошло в тот момент, когда уголки его рта приподнялись в улыбке и в глазах блеснул лунный свет. Мне стало не по себе. Ранее, принимая участие в ритуалах вместе с этим человеком, я был учеником, а он учителем, и в его глазах светилась уверенность, которая придавала мне силы. Сейчас радость в его глазах лишила меня мужества: я осознал, что сегодня он участник и что нами никто не руководит.

Антонио занялся костром, как будто молчание сверчка послужило ему сигналом. Он достал из кармана комок чего-то пушистого, подергал, распушивая его, положил рядом с гладким куском дерева; затем вставил конец прямой палочки в углубление в дереве и начал вращать ее между ладонями с такой скоростью и проворством, что его руки превратились в расплывчатое пятно. Теперь вместо стрекота сверчка раздались звуки трения дерева о дерево. Я не верил глазам — ведь мы всегда пользовались спичками. Маленькая палочка вертелась без остановки добрых пять минут, а Антонио возобновил речь там, где остановился:

— Во всех странах севернее экватора — обратите внимание, что великие культуры возникали севернее экватора, — Бог всегда нисходил к людям. Вспомните о греках, римлянах, христианах, мусульманах. Божественное появлялось с неба и спускалось на землю. — Он наклонился ниже, рассматривая льняной комочек. — Но для инков, единственной великой культуры, возникшей к югу от экватора, божественная сила всегда восходила от Матери Земли.

Его глаза следили за маленькой струйкой дыма, поднимающейся от кончика палочки и углубления в древесине. Он вращал палочку в ладонях все быстрее и быстрее. Затем наклонился и начал дуть на льняной комочек.

— Она поднимается от Земли к небесам в виде золотистых кукурузных зерен. — Антонио остановился, отложил палочку, взял комочек большим и указательным пальцами, наклонился над ним и продолжал дуть.

Несколько искорок упало на землю; я увидел оранжевое пятнышко, пробивающее себе дорогу среди волокон, воспламеняя их и разгораясь от дыхания, затем оранжевый свет перешел в желтый, появилось пламя и Антонио положил комочек в середину сухой травы. Он опять присел на корточки и следил за тем, как разгорается, потрескивает и лижет воздух пламя. — От Земли к небу, — сказал он и взглянул на меня. И по мере того как пламя разгоралось, он подбрасывал туда веточки, палочки, длинные сучковатые ветки и продолжал:

— Здесь, в Силлустани, погребены мужчины и женщины, которые посвятили свои жизни овладению знаниями; они взращивали и скрещивали свою мудрость и кукурузные зерна, открывали и постигали силы Природы и взаимосвязь Солнца, Земли, Луны и звезд. Они применяли способы познания, которые можно назвать… алхимией жизни. Алхимия твоих европейских предков заключалась в том, чтобы взять мертвое вещество — основные элементы, такие, как сера и свинец, — поместить их в тигель и нагревать, тщетно пытаясь получить золото. А мой народ использовал живую материю, помещал ее в тигель под названием Земля и под пламенем Солнца создавал кукурузные зерна, живое золото. — Он сложил руки вместе и склонился, приближаясь к огню. — Землепашцы улучшали почву при помощи алхимии, а шаманы использовали алхимию души, но не для того, чтобы получать аurum vulgaris, обыкновенное золото, а чтобы получать аurum рhilоsорhus. — Он отодвинулся от огня и его лицо стало невидимым. — Шаман не занимался этим в одиночку. Он должен был обращаться к будущему, чтобы иметь свидетелей к моменту заключительного действия силы.

Вот почему я просил вас сопровождать меня. — Отблески пламени опять осветили его лицо. — Когда древние, погребенные здесь, достигли вершин мастерства, когда они научились быть невидимыми, влиять как на прошлое, так и на будущее и хранить тайну даже от самих себя, — только тогда эта тайна им открылась.

Теперь костер горел ровно, освещая все, что попадало в полусферу его влияния: красновато-коричневый грунт, красные и коричневые краски на пончо моего друга, черты его лица цвета красного дерева, седые волосы.