Город Полуночи - [18]

— А меня вот не тошнит, — даже не думая обижаться, ответила Рэммора. — И даже в этом я тебя переплюнула.

Ведьма перевела взгляд на улицу и фабричные ворота. Местность как перед, так и за ними также преобразилась. Деревья превратились в изувеченных старцев-калек, с изломанных и посеченных ветвей которых, точно яблоки, свисали черные птичьи тушки. Эти «птицы» лапами врастали в кору, а головами смотрели в землю, при этом они что-то пытались кричать и каркать. Некоторые впивались клювами в собратьев и рвали их, отчего черные перья непрерывно сыпались вниз на манер осенней листвы.

Фабричная ограда почти не изменилась, зато чахлый, худой плющ стал походить на жуткие волосяные заросли, ежесекундно шевелящиеся и клубящиеся. Дорога обернулась грязной каменной мостовой с огромными ямами, похожими на воронки от снарядов. А мальчишки… Томас остался самим собой — у детей подлинная сущность редко когда отличается от привычного облика. Это действительно был он. Приятель же его, другой мальчишка, в свою очередь, оказался вовсе не тем, за кого себя выдавал…

— Интересненько, — протянула Рэммора, выпуская изо рта струю удушливого дыма. Она и не заметила, как от волнения подожгла очередную сигарету.

— Что там? — нетерпеливо спросила сестра. — Это Томас или нет?

— Томас. Очень даже Томас.

Рэммора вдруг резко повернулась к сестре, сверкнув зеленым кошачьим глазом на месте собственного левого. Она не торопилась возвращать колдовской инструмент в пудреницу и лишь поблагодарила про себя свою счастливую звезду за то, что Мегане вдруг стало лень глядеть самой. Тем, что она только что увидела, с сестрой явно не стоило делиться.

— Говорю, интересненько, что с ними сделает Зеркало, когда поймает? Гляди, наши цыплятки сами в суп лезут…

Для любого мальчишки лазание по деревьям — не просто развлечение, а насущная необходимость и очень часто даже образ жизни. А для некоторых из них, чьи мамы постоянно пропадают на работе, а на няню вечно не хватает денег, это еще и основной метод передвижения (несмотря на разодранные руки и перепачканную одежду). Ну а как еще, скажите, иначе можно проникнуть в собственное окно на втором этаже или устроиться незаметно шпионить за подозрительной миссис Торчвуд, без риска попасться в зубы ее злющей лохматой псине? Да и мир с дерева кажется немножко другим… Нечего было и говорить, что оба приятеля владели подобным навыком в совершенстве.

Томми очень гордился тем, что по деревьям лазает более ловко, чем Чарли. Обнимая ногами ствол и цепляясь пальцами за выемки в выщербленной коре, он первым влез на толстый сук, что нависал как раз над решеткой. Дерево, которое они выбрали, располагалось на значительном удалении от ворот, и это было неспроста: даже самый глупый мальчишка понимает, что на чужую территорию пробираться через парадный вход опасно и неблагоразумно — там легче всего попасться. А уж ни Томми Кэндл, ни Чарли Уиллинг глупыми не были. Они знали: где ворота — там сторожка, где сторожка — там сторож и, возможно, собаки. А еще там главный выезд с территории фабрики, где могут оказаться другие способные преодолевать запертые ворота грузовики.

Осторожно хватаясь за ветви, Томми перелез через ограду и, повиснув на руках, чуть примерился и спрыгнул. Чарли все еще был на дереве и карабкался очень медленно — все-таки сумка была существенной помехой. И тем не менее вскоре и он плюхнулся на землю по ту (а теперь уже по эту) сторону ограды.

О том, как они будут выбираться обратно, с учетом того что на территории фабрики подходящих для лазания деревьев не наблюдалось, друзья пока даже не думали. Они опасались, как бы кто не заметил их появления, и прислушивались, не раздастся ли где-то поблизости окрик сторожа или лай его собак.

Но ни сторожа, ни собак здесь не было. Во дворе фабрики, казалось, вообще никого и ничего нет, кроме неизвестно откуда появившихся ящиков, стоявших штабелями у стены здания. При этом откуда-то из глубин цехов доносился странный звук: то нарастающий, то затихающий гул.

Томми задрал голову и распахнул рот от увиденного: крыша, которая с улицы казалась прохудившейся, пребывала в целости, а из всех труб шел густой темно-зеленый дым.

Фабрика работала!

— Вот это да… — пораженно протянул Чарли. — Твой папа ее что, выкупил?

— С чего ты взял? — непонимающе уставился на него Томми. — При чем здесь папа?

— Ну, кто еще здесь может быть… и как же здесь, черт побери, мерзко…

Двор фабрики тонул в колышущихся, словно на ветру, тенях: некоторые отрастали от стен, другие — от столбов, третьи — гребенкой — от ограды, были даже такие, что клубились от поднимающегося из труб дыма.

В одну довольно глубокую и мрачную тень был укутан громадный и кажущийся бесформенным автомобиль — синий грузовик, как брат-близнец похожий на тот, который совсем недавно выехал в город сквозь запертые ворота. Рядом с автомобилем одна на другую были аккуратно сложены длинные картонные коробки, явно предназначенные для погрузки. Никого поблизости по-прежнему не наблюдалось. Создавалось впечатление, будто здесь всем управляют тени: работают на фабрике, грузят ящики.