Город под кожей - [22]

15. Его светлость Рэй

Зак Уэбстер бил баклуши за стойкой. Голова, глазница и спина болели, в уме крутились мысли о том, что можно было сказать или сделать, чтобы избежать побоев, а также подтолкнуть Мэрилин к заявлению: «У меня завтра встреча с тату-мастером, но какого черта! У нас еще вся ночь впереди». Воображению, прежде чем оно подсказало волшебные слова или действия, помешало появление перед магазином пижонского, цвета сливочного масла кабриолета Рэя Маккинли. Рэй прибыл с одним из нерегулярных, необъявленных визитов. Зак был не против отвлечься, но не таким образом.

Он терпеть не мог набеги Рэя. Хозяин вел себя шумно, развязно и любил дразнить Зака своим богатством. Все его разговоры неизменно вращались вокруг дорогого ресторана, в котором он побывал накануне, новой машины, которую он купил, или офигительно экзотической поездки на выходные, из которой он только что вернулся, потратив сумму, превышающую годовую зарплату Зака. И хотя Зак верил Рэю, когда тот говорил, что «Утопиум» – одно из его меньших предприятий, он не понимал, к чему было повторять это так часто.

Визитная карточка представляла Рэя как «застройщика», не раскрывая туманную суть его бизнеса. Чтобы империю недвижимости когда-либо создал милый, сострадательный простофиля – такого еще никто не слышал. Возможно, иногда Рэю и приходилось показывать зубки, однако, по мнению Зака, он зачастую просто набивал себе цену. Пресса нередко поднимала тему выселения жильцов и отъема имущества у должников. Когда местные журналисты называли Рэя «королем трущоб», тот буквально принимал эпитеты писак за комплимент.

Рэй также любил намекать на некую таинственную закулисную жизнь. Никогда не вдаваясь в детали, он небрежно ронял фразы об отмывании бабла, взятках, связях с некими крайне опасными людьми. Зак понятия не имел, когда тот говорил правду, а когда гнал пургу.

Прямо с порога Рэй завел монолог о японском ресторане, где ужинал вчера вечером, распространяясь о тунцовых брюшках, морских ежах и печени морского черта («дорогая, но она того стоит»), как вдруг заметил «фонарь» под глазом Зака.

– Что с тобой приключилось?

Вопрос был достаточно расплывчатый, что давало возможность выбрать ответ на свое усмотрение.

– Налетел на дверь, – буркнул Зак, не стремясь убедить хозяина.

– Дверь с кулаками? Бывает. Это меня как-то касается?

Зак прикинул, стоит ли посвящать в дело Рэя, но раз драма разыгралась перед магазином и внутри него, владельца, пожалуй, следовало проинформировать.

– Возможно. Ты не знаешь типа, что разъезжает на синем «Кадиллаке»? В потрепанной кожаной куртке? Женщин он тоже не стесняется бить.

– Мало ли таких.

– А ты не слышал о женщине с татуировкой на спине?

Рэй расхохотался, высоко подбросив брови:

– Почти наш ассортимент! Нет, не слышал.

– Тогда ты знаешь еще меньше меня. Так даже лучше.

Рэй взглянул на Зака с ироничным интересом.

– Я всегда надеялся, что у тебя есть хоть какая-то личная жизнь. Молодец. Нет, ты серьезно? Может, тебе привезти электрошокер или обрез?

– Не надо.

– Если ты хочешь, чтобы я разобрался, я разберусь. Мне не нравится, когда обижают моих подчиненных. У меня есть связи.

– Боюсь, станет только хуже.

Рэй пожал плечами, как бы давая понять: я уважаю твое мнение, но ты не прав.

– Надеешься, что, кроме ума и обаяния, ничего не понадобится?

– Пока что они мне служили верой и правдой, – ответил Зак, хотя дело обстояло не совсем так.

– Ладно. Проехали. Давай-ка я покажу последнее сокровище, которое тебе предстоит продать к моей выгоде.

Рэй вручил Заку цилиндрический футляр для карт, или, другими словами, тубус – обтянутую кожей трубу с ремешками и латунными застежками, диаметром десять сантиметров и длиной около шестидесяти.

– Интересно, угадаешь, что это?

Зак расстегнул застежки, извлек из обитого войлоком нутра свернутую трубкой карту и расстелил ее на прилавке. Карта была запутанная, нарисованная от руки разноцветными чернилами и карандашами, изображала незнакомый город, но без каких-либо ярлычков, названий улиц или заметных ориентиров. Над ней явно трудился любитель, а не профессиональный картограф. В карте сквозило что-то наивное и даже примитивное. Тем не менее детали были прорисованы с пугающей одержимостью, все поле покрывали различные знаки – квадратики, кружочки, звездочки, треугольники, ромбы разного цвета и размера.

– Как думаешь, что это? – спросил Рэй.

– Даже не знаю.

– Ты слышал о Джеке Торри?

– Нет.

– Не удивлен. Вашего брата только суперманьяки интересуют. А этот никого не убил, хотя иногда балансировал на грани. Он «всего лишь» насиловал женщин, зато серийно – перевалил за сотню. Хитрый был. Не выдавал себя шаблонными действиями, стандартными повторами. Помимо изнасилований оставался чист как стеклышко – не числился ни в одной картотеке. Возможно, копы его в конце концов сцапали бы, но Джек облегчил им задачу – явился с повинной. Во всем сознался сам. Наверное, совесть заела, вот и не выдержал. Это согласно оптимистичной версии. А может, просто хотел продемонстрировать, как он крут. Разумеется, имен большинства жертв он не знал, зато знал место и время каждого нападения, а потому нарисовал для полицейских карту… Она перед тобой, Зак.