Город отражений - [37]
Вскоре показался и сам старик-алхимик, неспешно ковылявший за своими более молодыми спутниками.
— Кто бы знал-то еще, — Игорь в растерянности развел руками, — хотелось бы верить… что она вспомнила дорогу в свой мир. Но смогла ей воспользоваться только сама… для других эта дорога непригодна.
И он зачем-то указал рукой на стену, которой прежде не было, и на фреску, изображавшую женщину с кинжалом.
— Вера спасает, вера исцеляет, — молвил на это Вилланд, с нотками сарказма процитировав фразы из некогда услышанной проповеди.
— Ну извините, — человек, с коим охотнику не так давно пришлось делить собственное тело, пожал плечами, — ничего более обнадеживающего в голову не приходит.
— Ладно, — проговорил Вилланд примирительно, — не бери в голову. Вряд ли тут твоя вина. Беда в том, что… бабы. Да, именно так. У баб вечно мозги набекрень. Демоны их сожри!
С этими словами он сплюнул на пол. И все трое оставшихся путников пошли в сторону, обратную от тупика. До ближайшей развилки… которая, увы, как-то не спешила снова показываться. Коридор сделался не просто прямым. Он тянулся и тянулся, уходя в бесконечность.
Пока они шли, Вилланда занимала одна мысль, словно на прощанье высказанная перед тупиком-стеною с фреской. Мозг мусолил ее — эту подспудную, но так некстати проснувшуюся ненависть к противоположному полу. Ненависть не в телесном смысле, понятно. На сей-то счет отношение охотника было совершенно здоровым, точнее даже здорово-прагматичным. То есть возможности выпустить пар, проведя ночку с подвернувшейся девицей, Вилланд не упускал. Причем случилось ли в очередной раз такое времяпрепровождение по взаимной симпатии или по расчету звонкой монетой, значения не имело.
Важно было, что за этими беглыми знакомствами никогда не следовало нечто большее, нечто серьезное. Заканчивались свидания у Вилланда всегда одинаково: обменом комплиментами, банальными и неуклюжими, поспешным расставанием — и забвением. И веских причин для того имелось целых две.
Во-первых, будучи бродягой-охотником, Вилланд просто не мог себе позволить быть чем-то обремененным. Привязывать себя к какому-то другому человеку — хоть к возлюбленной, хоть к другу. И тем самым неизбежно привязываться к месту, где возлюбленная или друг обретаются. Не мог же он рассчитывать, что близкий человек сможет еще и стать спутником в охотничьих странствиях. Уж об этом-то Вилланд не имел права даже мечтать. Ибо это только волки охотятся, сбиваясь в стаи. Тогда как охотники двуногие лучше всего преуспевают на своем поприще в одиночку. Да что там лучше: только в одиночку и преуспевают.
Ну а во-вторых, для серьезных отношений любимую женщину следовало… понимать. А понять любую из баб Вилланду было не легче, чем завалить медведя. Или избежать наказания, забредя на охотничьи угодья какого-нибудь владетеля да убив там оленя.
Всех подобных радостей охотник избегал всеми силами. По его разумению женщина могла быть хоть прекрасной как ангел, хоть пылкой как огонь. Но в любом случае лучше всего ей было… молчать. Когда же очередная красотка, да и не только красотка, открывала рот, Вилланду впору было за голову хвататься. Уберегая ее от той невидимой паутины, что непременно принималась ткать любая баба, используя слова вместо нитей. Судьба же любого живого существа, угодившего в паутину, была известна и предопределена.
То была ведь тоже охота, если подумать. Только в ней таким как Вилланд уготавливалась роль добычи. Становиться же для кого-то добычей охотник не собирался.
Хотя, конечно, правил без исключений не бывает. И в своем случае, разворошив память, Вилланд мог это признать.
А отвлек от сердитых мыслей идущего по коридору охотника… голос — тихий, приятный, ласковый. Девичий. И смутно знакомый. Он звучал совсем рядом, из-за первого же показавшегося поворота… пел какую-то песню. Невзначай прислушавшись, Вилланд даже смог различить слова. И опешил от неожиданности.
«Ой-ли-ло, скотинку я растила, ой-ли-ло, коровушку доила, — напевал голос, — коровушку доила, молочка налила. Ой-ли-ло, я молочка налила…»
Подобных песен охотник в своей бродяжьей жизни наслушался. Их пели крестьянские женщины, особенно девушки, подбадривая себя и друг дружку в каждодневном нелегком труде. Незамысловатые фразы, повторяющиеся слова — лично Вилланду они казались похожими на заклинания или на молитвы. Вероятно, они и были молитвами в те далекие и темные времена, когда вера в Хранителя еще не пришла на земли Фьеркронена.
Но было еще кое-что, заставившее именно эту песню запасть в душу охотника. Правил, как уже говорилось, без исключений не бывает. И один раз даже Вилланд попытался изменить своему обыкновению. Внести хоть какое-то разнообразие в жизнь бродяги и бобыля.
Причину тому звали Аин, и будь она просто одной из деревенских девах, встретившихся на его пути, охотник бы вряд ли теперь о ней вспомнил. Мало ли было в его жизни таких девиц. Да и деревням, куда Вилланд забредал на ночлег, сам он давно потерял счет. Даже окажись Аин писаной красавицей, встреча с ней закончилась бы для охотника самым привычным образом. Двое доставили бы удовольствие друг другу и разбежались. Вилланд вернулся бы в леса, полные дичи, Аин — на скотный двор или за прялку.
Ох, не живется спокойно охотнику Вилланду. Сперва угораздило подружиться с разбойницей. И теперь они оба вынуждены скрываться от властей. А вдобавок Вилланд спас от костра алхимика Аль-Хашима, обвиняемого в колдовстве. И теперь еще и от инквизиции удирать приходится. Ну и наконец, доблестному охотнику нельзя забывать о главной цели этих нечаянных странствий. Поиску нового тела для своей второй души. Некоего Игоря, что когда-то был студентом из другого мира… нашего мира.
Он просто хотел поколесить по дорогам и городам России. Но из-за роковой оплошности попал туда, откуда не выбраться ни на машине, ни самолетом, ни даже на космическом корабле. Туда, где человек не царь природы, но лишь одно из звеньев пищевой цепочки. Где сегодня ты охотник, а завтра добыча более сильного хищника... двуногого хищника - в том числе. И прав тот, у кого тяжелее дубина, острее копье и крепче каменный топор. В таком диком мире оказался современный парень Сеня. В таком мире ему предстоит жить... ну или хотя бы попробовать пережить ближайший год.
Вам грустно? Одиноко? Друзья и близкие забыли о вас, а окружающие даже не замечают? Не беспокойтесь. Скорее всего, вы просто... умерли. Но не всегда смерть означает конец. Для нашего героя она обернулась началом. Началом пути в новый мир, к новой жизни.
Что-то неладное творится в королевстве. Сначала принцессу едва не похитили из собственной спальни. Потом объявился проповедник некой неизвестной богини и принялся грозить иноверцам карами с небес. И угрозы эти — о, ужас — начали сбываться одна за другой. А где-то за морем, в диком знойном краю, зреет, похоже, заговор против короля и государства. Или даже против всего человечества.Тяжела стала корона, да и мантия сроду не была легким грузом. Добро, хоть, что перед лицом всех этих невзгод король не остался одинок.
Действий без последствий не бывает. Весь вопрос в том, кому расхлебывать в очередной раз заваренную кем-то горькую кашу.Пришлось расплачиваться за чужие прегрешения и нашему герою. Тому, кто прежде был студентом Игорем из привычного для нас мира, а теперь занял место рыцаря-храмовника сэра Готтарда. Рыцарь-храмовник связан обетами, да и врагов себе нажить успел. И враги эти не упустят случая поквитаться.Мало того! Вместе с алхимиком Аль-Хашимом Игорь задумал освободить проклятые души, за какие-то грехи заточенные в древней гробнице. Но ни рыцарь, ни алхимик не догадываются, что за сила стоит на страже тысячелетнего проклятья.
Светлые Эльфы стремятся возродить былое могущество. Темные Эльфы жаждут воскресить свое кровавое божество — Сангранола. Тайные общества поддерживают равновесие в мире, мудрые маги накопляют и ревниво стерегут свои знания, а простые люди думают лишь о собственной выгоде. У каждого свои интересы… и в центре них Сердце Таэраны — древний артефакт огромной силы. Вот только кому она в итоге достанется?
3-я книга цикла. Прошло тридцать лет после суда в Йефасе. Отец, сын и дочь, наделенные даром или проклятием бессмертия, следуют разными жизненными путями. Тем временем мир ждут перемены. Из глубин морских вод является всепожирающий Спящий, над севером полыхает зарево войны, в кулуарах юга плетутся интриги, а по еловым лесам Офурта бродит дикая и голодная Бестия. Сангомар — это мир, в котором воцарились демоны, мир без добрых богов и справедливости, поэтому даже в руке помощи, поданной преданным другом, может затаиться клинок или яд.
Трудно выжить, если тебе шесть с половиной лет и ты потерялся — сначала в супермаркете, затем в Доме Тысячи Дверей, за каждой из которых начинается путь в лабиринте миров, чужих, враждебных, кошмарных. Единственная надежда — на «дядю Эдгара», поселившегося в твоем сознании авантюриста и преступника. Его незримое присутствие когда-то едва не свело тебя с ума, но зато ты научился кое-чему полезному. Ты хочешь вернуться домой, к маме, папе, своим игрушкам, теплой постели и приятным снам? Ну, это вряд ли. Дядя попал в ловушку, пытаясь обмануть далеко не слепую судьбу, и жестоко расплачивается за это.
Впервые за столетия появился маг, всерьез претендующий на единоличную власть над Империей и, соответственно, над всем цивилизованным миром. Маги Империи уже много месяцев тщетно пытаются остановить наступление его армии. Кто и как одолеет врага, кто будет неподвластен чарам, если этот маг — прекрасная женщина, завораживающая любовью?
Ближайшее будущее, бум виртуальной реальности приносит с собой не только развитие игровой индустрии, но также порождает новый, доселе невиданный, бич современности, готовый пошатнуть мировые устои. Игровой психоз, передающийся через игровую сессию, порождает джи-психопатов, которые, обладая способностями скопированными из видеоигр, погружают мир в хаос и вскрывают людские пороки, сокрытые до этого под вуалью морали. Внимание, любителям Лит-рпг! Книга не про цифры, а про сюжет, героев и их развитие.
Худой, невзрачный отец и маленькая дочь. Их связывали не только узы родства, но и общая тайна…
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.