Город негодяев - [8]

Конан отыскал место, где трава была повыше и погуще, и вбил там в землю колышек, к которому привязал коня, после чего расседлал животное и оставил его пастись. Держа в руках седло и сумки, Конан подошел к костру, где сидел пригласивший его человек. Тот подал ему широкий лист, на котором лежало пол-ломтя хлеба, политого соусом.

– Подозрительное здесь место, – пробормотал Конан с набитым ртом.

– Ходят слухи, что здесь в округе рыщет банда разбойников, недавно перешедшая границу Аквилонии. Они уже шуровали здесь в прошлом году, а затем перебрались на запад в поисках более богатой добычи. Говорят, совсем недавно аквилонцы снова вытеснили их сюда, в Немедию. Так что они где-то поблизости.

Конан принял бурдюк вина, переданный ему какой-то женщиной, а затем отдал его старику.

– Большая банда? – спросил он.

– Разное говорят. Кто говорит, что их всего лишь пятеро или шестеро, а кто – что их человек сорок. Впрочем, может быть, тут одновременно действуют несколько маленьких банд, которые время от времени собираются вместе для больших набегов. Любые пограничные земли кишат такими бандами, всегда готовыми удрать за границу, как только власти той или иной страны теряют терпение.

– Судя по всему, дело дрянь, – заметил Конан. – Выходит, я здесь единственный, кто способен держать в руках оружие?

Собеседник кивнул в сторону небольшого костерка, где расположились двое в ржавых кольчугах. На поясах у них были короткие мечи. Из рук в руки они передавали бурдюк с вином.

– Вон те двое. Утверждают, что они солдаты.

Конан фыркнул:

– Я бы таких не поставил и ночной горшок охранять. Стоит бандитам ударить – и можете быть уверены, что увидите, как замелькают пятки у этой парочки. Если только они не нажрутся раньше времени.

– Да ты, я погляжу, настоящий боец, – сказал старик. – Меня зовут Решта из Асгулуна. Я торговец пряностями. – Он протянул руку, и Конан пожал ее.

– Я Конан из Киммерии. Мое ремесло тебе уже известно. Я направляюсь в местечко, именуемое Шикас. Ты когда-нибудь слышал о таком?

– Я знаю только, что за последние несколько лет у этого места репутация стала хуже некуда. Мне приходилось бывать в этом городе много раз по делам, но никогда у меня не возникало горячего желания вернуться туда снова. Тебе-то что там делать? Я что-то не слышал, чтобы в Шикасе шла война.

– Возможно, скоро начнется, – проговорил Конан.

Вскоре все, кроме тех, кто был назначен сторожить, отправились ко сну. Становилось все холоднее и холоднее. Конан устроился поближе к огню и расшнуровал свою кирасу. Несколько жалких бандитов – не такая уж страшная угроза. Во всяком случае, ее явно недостаточно, чтобы заставить Конана спать в доспехе. Он улегся, завернувшись в свой плащ и пристроив голову на седло. Последнее, что он сделал, – положил под плащ рядом с собой меч в ножнах. Держась за рукоять меча, он заснул.

– Бандиты!

Крик мгновенно вырвал Конана из объятий сна. Не до конца еще сообразив, что произошло, киммериец уже стоял на ногах в боевой стойке. Обнаженный меч сверкнул у него в руке. Времени надевать кирасу не было. Однако он проворно схватил свой стальной шлем и нахлобучил на голову. Он заметил, как в полумраке крадутся какие-то тени. Кто-то бросил охапку сухих сучьев в огонь. Пламя разгорелось, высветив нападающих. Единственное, что на мгновение увидел Конан, были глаза, расширившиеся от ужаса, и сверкнувшие белые зубы. В следующий миг послышались отвратительные звуки врубающейся в тела стали, звон скрестившихся клинков, крики женщин.

И вот уже Конан вытеснил все это из своего сознания и сконцентрировал внимание на нападающих. Один из них заметил Конана и с воплем бросился на него. Держа обеими руками перед собой копье, бандит бежал вперед, пытаясь всем весом насадить Конана на острие. Почти с ленцой Конан перехватил копье сразу под наконечником и рванул его в сторону. Затем меч его блеснул в свете костра, отрубив нападающему запястья обеих рук. Бандит с воем сгинул в темноте.

Конан бросился к одному из костров. В круге света киммериец увидел разбойника, готового уже обрушить топор на лежащую ничком жертву. Конан полоснул бандита клинком по ребрам. Костер ярко пылал. Конан повернулся так, чтобы огонь оставался у него за спиной. Теперь любой, кто сунется к киммерийцу, будет хорошо освещен. Вряд ли кто-нибудь решился бы атаковать его через пламя костра.

– Вон он, там! – выкрикнул кто-то, и внезапно Конану показалось, будто вся банда разом ринулась на него. Конан отбил летящий топор и развалил надвое вражескую башку. Прежде чем тот упал, Конан схватил его за куртку и притянул труп к себе, использовав этот страшный щит, чтобы принять на него рубящий удар двуручного меча. Длинное тяжелое лезвие с хрустом врубилось в позвоночник убитого. Через мгновение Конан выпустил труп из рук. Падая, тело увлекло за собой застрявшее в нем лезвие. Обладатель меча потерял несколько драгоценных мгновений, пытаясь освободить оружие, но не успел. Меч Конана, разрубив ключицу, рассек легкое и сердце нападавшего.

Теперь на Конана одновременно с обеих сторон набросились двое. Тот, что слева, был вооружен мечом, а противник справа – копьем. Резко развернувшись, Конан чуть отклонился, пропуская удар копья мимо себя, и схватил копьеносца за руку. Потом рывком швырнул его на меченосца. Обалдевшие от столь виртуозной защиты, разбойники столкнулись лбами. Не теряя времени, киммериец одним могучим ударом разрубил обоих пополам на уровне поясницы.