Город Н: Власть Мрака - [20]

— А как же власти? — я отставил чашку, стенки которой были облеплены противными чаинками. — Разве сюда не должны прибыть военные подразделения, самолеты… Танки, на худой конец!

— Нет, не должны, — покачал головой полковник. — Волнения начнутся лишь тогда, когда мы не будем выходить на связь десять дней. Да ты и не жди, что сюда нагрянет вся веселая компания! все, что происходит в Н, должно остаться в Н. Иного не предусмотрено.

Я пожевал губу. Где-то под ложечкой появилось странное сосущее ощущение пустоты. Захотелось громко заорать и убежать отсюда куда-нибудь в Бразилию… Но сидел я не под пальмой в Рио-де-Жанейро, а на старом пыльном стуле в бомбоубежище под тоннами земли и железобетона. Так что нужно было что-то решать… Как-то сваливать отсюда.

— Чай — это, конечно, хорошо, — нужно было брать быка за рога. — Но вы ж меня не чаевничать позвали? Тем более, без конфет.

Полковник хмыкнул и бросил вопрошающий взгляд на Стальского. Тот кашлянул в кулак, посмотрел на меня и сказал:

— Нам нужен человек, который сможет добраться до бункера в северо-восточном округе.

— Это который возле водохранилища, что ли? — удивился я. — Он же лет десять как не функционирует… И двери заварены, не влезть.

— Это, как ты уже понял, для отвода глаз, — пояснил майор. — На самом деле, вход в бункер находится внутри здания подстанции водохранилища. Именно там и расположен городской экстренный штаб. Под землей установлена специальная рация, а также пульт управления центральным городским генератором. Кроме того, в штабе находится еще и комната управления воздухоочистительной и охладительной системами в бункерах. Раньше там содержался еще и небольшой гарнизон, но недавно пришлось часть бойцов снять и перебросить к кордону. Осталось там, если не ошибаюсь, человек пять. И на связь они не спешат выходить, и генератор по-прежнему не работает. Соль всей ситуации в том, что заряда в наших накопителях надолго не хватит. Уже сейчас приходится на время отключать вытяжку и водяные насосы, а что будет через неделю или две?

Видимо, нужно был что-то сказать. Героическое, красивое.

— А что я буду с этого иметь?

Офицеры переглянулись.

— Ну, во-первых, мы не прострелим тебе ногу и не бросим подыхать на улице, — майор загнул один палец. — Во-вторых, ты получишь шанс спасти всех тех, кто остался в этом городе… Пока нормально?

— Ну, да, — кисло ответил я.

— Если дело выгорит — не обидим, — полковник по-дружески хлопнул меня по плечу. — От тебя всего нужно: маршрут безопасный подыскать, да парней наших в штаб довести. К тому же не один пойдешь, пару бойцов с тобой отправим.

— О, это меняет дело! А почему бы вам не попробовать для начала связаться еще с кем-нибудь из уцелевших? Чем больше нас будет, тем лучше. Я мог бы заглянуть в какой-нибудь из бункеров по дороге.

— Это неоправданный риск, — впервые за все время нашего разговора подал голос доктор. — Вы — довольно редкий, и по-своему ценный кадр, с большим опытом выживания в экстремальных условиях. Бессмысленная потеря вас очень негативно скажется на наших шансах выжить в этом кошмаре. Сейчас приоритетная задача — проникновение в штаб с последующим извещением властей. Как только прибудет помощь, начнется массовая эвакуация.

Говорил Айболит заумно, но в то же время интересно и с некоторой долей веселья. Правда, что в нашем положении веселого, было непонятно, но, судя по всему, это издержки профессии. Мозги набекрень.

— Мы отправим с тобой двух наших бойцов, — заявил полковник. — Ребята хорошие, крепкие. Оба отлично проявили себя во время катастрофы. Кроме того, в группе пойдет доктор Игорь Хромов. Он поможет вам и советом, и делом.

Я вновь посмотрел на доктора. Тот жизнерадостно улыбался.

— Договорились. Раз другого выхода нет, пойдем к водохранилищу.

— Ты можешь дать гарантию того, что не сбежишь от группы? — тихо спросил майор. — Что выполнишь обещанное до конца?

— Нет, — я решил быть предельно честным.

— Мы этого ожидали, — полковник грустно посмотрел мне в лицо. — Но я сомневаюсь, что ты решишь бросить доверившихся нам людей. К тому же не забывай о том, сколько народу сейчас сидит под землей и ждет спасения. Бросишь группу — бросишь и их.

«Вот зараза! Ну, зачем он это сказал? Теперь точно никуда не убегу. Совесть заест. Тьфу, проклятое воспитание…»

Ночью я спал плохо. все время ворочался с боку на бок, думал, фантазировал и откровенно боялся. Передо мной открывались сочные, налитые красками картины, на которых сам президент награждал меня Орденом, протягивал футляр с часами, хлопал по-отечески по плечу.

Но вдруг выплывала картина иного толка: окутанный мраком город, зловещие, мертвые высотки, оставленные детские площадки, по растрескавшемуся асфальту ветер гоняет старые листья… Миром правит тишина, холод, мрак, ужас. Я дрожащей рукой держу факел, — именно факел, не фонарь! — тьма окружает меня неслышно, неотвратимо. Где-то у старых качелей мелькает размытый силуэт. Он движется рывками: то дергаясь вперед, то застывая на месте. Два красных глаза смотрят кровожадно, бледные пальцы с засохшей коркой крови под ногтями тянутся к горлу… Рывок! И меня волокут за пелену мрака. Теперь красные глаза мелькают повсюду, словно искры, летящие от безразмерного костра. Десятки рук поднимают меня над головой и с силой швыряют на пол. Было слышно, как хрустят мои кости, но рот лишь открылся в безмолвном крике… Я лежал на сыром паркете в какой-то черной комнате. Посредине, прямо на полу, красным начертана чудовищная пентаграмма. Возле дальней стены громко бормочет заклинание уродливый жрец. В его руках тонкая свеча из черного воска и сучковатая палка-посох с обгоревшим кончиком. Не глядя на меня, он начинает тихо и жутко выть. Из-под неглубокого капюшона свисает отвратительное подобие хобота… Вдруг он замечает меня, поднимает руку. Измазанный сажей и воском палец тянется к моей груди… Я ощутил, как кровь начинает закипать в венах, мышцы вздулись, в горле клокотало. Вдруг навалился животный ужас, казалось, что раз за разом окунают в бассейн с липкой жижей. Когда меня захлестнуло отчаяние, неожиданно почувствовалось странное тепло, будто к лицу прикоснулись теплые пальцы…