Пусть будет проспект Света, переулок Ромашек, бульвар Роз. Он подошел к своему дому. Уже стемнело. Громкие голоса мам звали ребятишек домой. По столу все еще стучали костяшками домино, хотя уже ничего нельзя было рассмотреть. Старушки прощались и все никак не могли разойтись.
Обшарпанная дверь. Девяносто ступенек вверх.
Перепелкин открыл дверь своим ключом и переступил порог. В коридор вышла жена и сказала:
- Я поджарила тебе колбасы. Огурцов нарезать?
Он не успел ничего ответить, потому что она обняла его за шею и тихо-тихо рассмеялась. Уж она-то знала, что он никуда из Марграда не уедет.
В домах гасли огни. Город засыпал, только блестящие линии, образованные уличными светильниками, как будто бесконечный шпагат, во множестве мест завязывали его тугими узелками перекрестков.
Город погружался в ночь, тихо вздрагивая в полусне, вздыхая, что-то шепча на ухо, тихо улыбаясь и ожидая рассвета.
А под утро по улицам Марграда прошел тихий ласковый дождь...