Город мертвых - [18]

— Привет, Саймон! — поприветствовал Томас. И — иронично: — И где же твоя любимая кираса?

Саймон, щурясь, уставился на гостя.

— Хо-хо! Господин Томас прибыл. Рад вас видеть. — Малость неуклюже заковылял к купцу. — А кирасу я нынче не ношу. Неудобно в ней хозяину прислуживать. — Пожал купцу руку, искренне сознался: — Стар уж я стал. Вот в былые-то годы горы мог свернуть. Воевал недурно, а теперь никуда не гожусь. Подвиги вам вершить надо.

— Кончай балагурить, — хихикнул Томас. — А то, чую, сейчас опять начнёшь байки рассказывать о приключениях.

— Так вы чего, как и сеньор Альмендо не верите?

— Верю-верю, — морщась, протараторил купец. — Только не нужно больше историй.

— Вот хоть один человек верит. А все зудят: брехня, брехня... Кстати, я и по вашей специальности промышлял.

— По моей?

— Ага. Купчиной был.

Томас усмехнулся.

— Чего? — набычился Саймон. — Не верите? Я тканями торговал, доходы имел нешуточные.

— Гномы б тебя быстро усмирили.

— Тогда ещё коротышки в норах своих сидели.

— Хватит заливать, Саймон. Гномы уж почти тысячу лет сидят на Полуденном Тракте.

— Неужели? — Саймон почесал затылок.

— Ладно, — уронил купец, по-приятельски кладя руку собеседнику на плечо. — Пойдём в дом. Есть жуть как хочется. Кстати, Альмендо...

— В подвалах роется...

— Чего же он так? Неужто гостей не ждал?

— Ждал да ещё вчера. Нынче взвинченный, как на иголках. Кажись, всю ночь не спал. А я уж устал его успокаивать..

Томас чернее грозовой тучи, озорство вмиг испарилось из голоса:

— Ещё никого не было?

— Скоро они все прибудут. Вы не волнуйтесь. Может, кареты в дорогах задерживаются. А брату хозяина вообще далече добираться, Хаар Дан аж на краю света.

Утешения не помогли, купец лихорадочно покусывал губы.

— Не берите дурного в голову, — не сдавался Саймон. — Все болезни от нервов. — Он галантно отворил дверь, пропуская собеседника.

В прихожей лежал круглый вязанный рыжий половичок. Купец использовал его по назначению.

— Вы проходите в зал, а я покличу хозяина, — разъяснил Саймон и свернул направо.

Последний раз Томас был тут больше года назад. Новшеств мало. Шесть ярдов обвешанного розовым штофом коридора явили картину в золочёной раме. На полотне умело запечатлелся закованный в доспехи рыцарь; зарница играла на крылышках шлема, копьё воздето в синеву неба.

Просторный зал хорошо освещался бьющим в окна солнцем. У стен высились шкафы, за стеклянными дверками пестрели корешки книг. В центре стоял большой круглый стол, рядышком пять обшитых зелёно-жёлтым кретоном стульев. Угол облюбовал бордовый диванчик на высоких резных ножках. Бежевая глянцевитая подушка с золотистыми кисточками так и манила вздремнуть.

Стуча каблуками по натёртому воском паркету, купец прошагал к столу. Едва присел, как пожаловала стройная прислужница со смазливой мордашкой.

— Анна? — осведомился Томас, разглядывая облачённую в коричневое платье и белый фартук девушку.

— Она самая, сеньор, — поклонилась служанка и поставила на стол поднос с яствами. — Саймон сказал, что вы прибыли, вот я и подала завтрак.

— Руки надо помыть, — вспомнил о гигиене купец.

И тут как по заказу в зал прошмыгнула невысокая смуглая девчушка лет пятнадцати. В руках — поднос с водой и мылом, через плечо — махровый рушник.

— Господин Альмендо взял новую прислужницу, — сообщила гостю Анна. — Фатима родом из-под Жлииса.

— Я в ней сразу узнал саакасумку. Там девиц с детства к порядку приучают. Никакой тебе строптивости во взгляде.

Покорно опустившая голову Фатима склонилась пред Томасом на колени. Мужчина спешно омыл руки, вытер полотенцем.

— Хорошая служанка.

— Конечно, хорошая, — донеслось от дверей. — Кабы не городские власти, мне б вовек этакой не видать.

— Привет, Альмендо! — Томас подхватился.

— Привет, — без радости бросил смуглый архивариус.

Приятели крепко обнялись.

На вид Альмендо слегка за пятьдесят. Короткие, но всё же растрёпанные медные волосы. На узком лице нить — губы. Ростом с Томаса. Серый, похожий на рясу поношенный плащ не скрывает худобы владельца.

Дуэт прислужниц тихо удалился.

— Заставили вы поволноваться старика, — пробрюзжал архивариус.

— Никакой ты не старик, — возразил купец.

— Не считая Волтана, я самый старый.

— А где остальные?

Альмендо пожал плечами. Погодя предложил:

— Присаживайся, а то завтрак остынет.

Напоминание распалило приутихший было аппетит. Купец примостился на стул, стал рассматривать, что же там принесла Анна. Рисовый суп любил. Оладьи с вареньем тоже ничего. К омлету особого радушия не испытывал. А гречневую кашу на дух не переносил.

— Знаешь же, что гречку не люблю, — заворчал Томас. — На кой подавать?

— Вообще-то я ждал вас вчера не позднее, чем на ужин. Вот тогда-то было всё как полагается. Даже шоколад для нашей подружки захватил.

— Хотелось бы узнать, где та самая подружка?

Вместо ответа Альмендо увеличил число вопросов:

— Чем объясняется твоя задержка?

Официальный тон архивариуса вынудил гостя тщательно продумать ответ. Вышло неважно:

— Чёрт его знает.

— Не чертыхайся в доме. Ты же ярый поклонник Церкви. — Альмендо тянул шельмоватую улыбку.

Купец пропустил иронию мимо ушей, заговорил мрачно:

— Похоже, дела серьёзные. Очень серьёзные... Переход занял сутки.