Город лжи. Любовь. Секс. Смерть. Вся правда о Тегеране - [5]
Такси свернуло на Вали-Аср – улицу, для всех тегеранцев связанную с воспоминаниями о доме. На первый взгляд здесь ничего не изменилось. Те же зеленщики, бутики, кафе и рестораны, роскошные витрины и бродячие торговцы. Только баров не стало – виски-румов, которые так любили его родители; прокуренных бильярдных, открытых всю ночь; дискотек с очередями у входа. И хотя ему неприятно было в этом признаваться, без них Тегеран стал лучше – все это было пагубное тлетворное влияние Запада, укоренившееся в его стране и разложившее ее основы. А неприятно, потому что в том Тегеране, танцуя и выпивая на улице Пехлеви, его родители были счастливы. Но ему также было неприятно от того, что его родители попали под влияние этой дурной культуры. Мысленно он пытался оправдать их: они просто поддались общему увлечению тегеранского среднего класса в 1970-е. Но он отвергал этот путь. Организация указала ему истинную дорогу, и Дариуш знал, что Бог за ним следит.
На дорогах прибавилось машин. Город медленно просыпался ото сна. Мимо прошел согбенный старик, толкая тележку с апельсинами. Хотя у него не было даже залысин, он выглядел лет на сто, а голос был еще древнее – тонкий хрип, заглушаемый ревом моторов и свистом весеннего ветра.
– Ох, бедняга. Эй, дедушка, сколько? – подозвал водитель старика.
– Триста туманов кило, сынок. Апельсины свежие, только что собраны на благоуханной земле Моши, – прошептал старик, подняв утонувшую в сутулых плечах голову и взглянув на нас поблескивающими катарактой глазами.
Древней выглядела даже его одежда: рубаха в пятнах и дырах, но с нелепым накрахмаленным воротником и манжетами висела на его тощей фигуре, крестьянские штаны истертыми складками падали до земли.
– Дед, у вас больше волос, чем у нас двоих. Сдачи не надо.
– Это единственное, чего у меня больше, чем у остальных. – Старик улыбнулся, блеснув деснами. – Благослови вас Бог.
Такси затарахтело дальше. Взглянув на старого крестьянина в зеркало заднего вида, водитель покачал головой:
– Бедняга не сможет прокормить семью, даже если продаст все фрукты в своей деревне. Это не жизнь, это даже не выживание. Проклятый город.
Выехав из зеленого туннеля, «пейкан» свернул на Парковое шоссе – громадную бетонную развязку, где под эстакадой сновали во всех направлениях люди и автомобили. Водитель остановился на островке в середине, задев портфель спешащего офисного служащего. Тот даже головы не повернул и шагнул в гущу ревущего транспорта. Дариуш вышел из такси и очутился в эпицентре утреннего хаоса. Он понял, что затишья не будет и дорогу придется переходить по-ирански – бросившись в дебри несущихся навстречу автомобилей. Чтобы пройти десять метров до противоположной стороны улицы, ему потребовалось пять минут. Стоило ему продвинуться вперед на пару шагов, как мимо с ревом проносилась машина или мотоцикл. Наконец какая-то старуха в чадре велела ему следовать за ней. Грузная и на первый взгляд неповоротливая, она вперевалочку лавировала в потоке машин и заметила, что он, видно, не местный. Дариуш вздохнул.
Он зашагал на север, держа путь в кафе на углу Вали-Аср и улицы Фереште. Кафе уже несколько часов как работало: здесь подавали завтраки, калепаче – овечью голову целиком, с глазами, языком, щеками и всем прочим. Место больше напоминало лабораторию, чем кафе; повсюду – на стенах, полу, потолке – сверкала белая плитка. Официанты в безукоризненно белых лабораторных халатах раскладывали по тарелкам разделанное мясо, мягкое и скользкое; под ярким светом высоковольтных ламп отчетливо виднелся каждый кусочек жира и ниточка мяса на дешевых тарелках из белого фарфора. Дариуш вдохнул сладкий, теплый запах разлагающейся плоти, костей и сухожилий. Мать пару раз пыталась приготовить калепаче в Америке. Они ели мрачно, в тишине: калепаче – мужское блюдо, напоминавшее ему об отце. Он умел готовить его лучше всех. Отец, ярый монархист, был госслужащим в шахском правительстве. Когда военная полиция прочесывала улицы и забирала всех, кого могла найти, его увели на допрос. С тех пор его никто не видел.
В глубине зала, у стойки, Дариуш заметил пустой столик. Он двинулся к нему, лавируя между посетителями, сел, и проходящий официант со звоном поставил перед ним стаканчик чая. За его спиной пыхтели металлические чайники, выдувая клубы дыма; звенели тарелки, звучали голоса, мерно и тихо булькал кипящий бульон. Еще в такси он высматривал, нет ли за ним слежки, а теперь с его места открывался хороший вид на улицу. Там никого не было. Он пришел рано. Он немного расслабился и осмотрелся.
В кафе собралась любопытная толпа. Пришедшие поодиночке бородатые рабочие и офисные служащие ели быстро, наклонив головы. Старые завсегдатаи в отглаженных рубашках перекрикивались через зал; их утренний распорядок не менялся десятилетиями. Туристы с сияющими глазами в ветровках и шерстяных носках зашли подкрепиться после трека в горах Эльбурс; их трости и рюкзаки стояли рядом. Они ели медленнее всех, смакуя каждый кусочек после предрассветного подъема на вершину, радуясь, что обогнали безжалостное солнце и толпы гуляющих, из-за которых ближе к полудню на тропе будет не протолкнуться.
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Таиланд – страна улыбок и дешевой любви. Секс-туристы со всего мира приезжают сюда в поисках самых юных и беззащитных. Но никто не задумывается, что происходит по ту сторону удовольствия.Мать отправила меня в Бангкок, когда мне было всего 13. Я должна была заработать денег, чтобы вытащить семью из нищеты. В 14 я продала свою девственность, и начала торговать телом. Меня зовут Лон. И это моя история.Книга также выходила под названием «Всего лишь 13. Подлинная история Лон».
Их одевают и воспитывают как мужчин. Они – нерожденные сыновья, внуки и братья. Каждый в Афганистане знает их секрет, но никогда не говорит об этом вслух.Ежедневно они бросают вызов шариатскому порядку. Бунтарки и одновременно узницы собственного тела, которое с каждым годом все больше выдает их секрет.Их жизнь – воплощенная провокация. Их награда – свобода, которой они лишатся, как только наденут паранджу.Эти девочки – тайна, и в тайне весь смысл.